Евгений Данканич
Barrister & Solicitor
Notary Public, LLB
(416) 939-5615
www.legim.ca
Своим решением, опубликованным 18 февраля 2011 года, Верховный суд Канады упростил для не состоящих в браке супругов (гражданский брак) процедуру требования доли в имуществе, накопленном в период отношений, при их расставании [Керр против Баранова (Kerr v. Baranow), Ванассе против Сегина (Vanasse v. Seguin)].
Что означает это решение?
В Онтарио состоящие в браке супруги при разводе имеют право подавать заявление на равный раздел имущества, накопленного в период брака, в соответствии с Законом о семье, однако, не состоящие в браке супруги таким правом не обладают. В Онтарио, а также во многих других провинциях Канады, не состоящие в браке супруги не подпадают под положения о разделе имущества Закона о семье. Теперь для не состоящих в браке супругов, или “гражданских” пар, Верховный суд Канады упростил возможность добиться более справедливого распределения средств, накопленных в условиях таких взаимоотношений, при которых отношения могут быть описаны как семейная единица, или, как выразился Суд, “семейное совместное предприятие”.
Как это изменило законодательство?
До этого в Онтарио было так, что тот гражданский супруг, который хотел получить долю в некоторых или во всех активах, накопленных в период взаимоотношений, должен был показать определенную связь между его или ее вкладом в этот актив, будь то в денежной форме, или в форме каких-либо услуг, и конкретным активом, который подлежит распределению (независимо от того, как должно было бы делиться имущество, поровну, или в какой-либо иной пропорции). Или, если прямая связь между активом и конкретным вкладом в него не могла быть показана, он или она мог или могла получить финансовую компенсацию за свой вклад по принципу “оплаты за оказанные услуги”.
Ни первый, ни второй подход не отражает того, что суд в действительности понимает под термином “семейное совместное предприятие”, а также того, как такая семейная единица функционирует в финансовом и ином отношении. В деле Ванассе, например, до рождения детей гражданская жена была сосредоточена на своей карьере, как и гражданский муж. После рождения у пары первого ребенка она оставила работу и находилась дома, выполняя функцию, как Суды это назвали, “генерального директора детей”, в то время как ее гражданский муж находился вне дома, много работал и много путешествовал, расширяя свой бизнес, выполняя функцию “генерального директора финансов”. Мало того, что гражданская жена потеряла возможность приобретать и накапливать богатство самостоятельно, но, что более важно, ее гражданский муж при этом получал большую выгоду, поскольку мог много работать и много путешествовать, чтобы развивать свой бизнес, зная, что о его детях и доме позаботятся. Юридическое признание концепции семейного совместного предприятия признает реалии функционирования семейной единицы именно в качестве “единицы”, а не двух разных человек, которые учитывают свои финансы отдельно, но живут вместе.
Теперь на основании этого решения наши суды могут исходить из концепции семейной единицы вместо того, чтобы вынуждать гражданскую жену доказывать прямую причинную связь между имуществом, которое ее супруг был в состоянии накапливать, и ее вкладом в это имущество, или вместо того, чтобы платить ей зарплату за несколько лет, аналогично тому, как платят няне и экономке; таким образом признается, что, действительно, такая семья не могла бы функционировать, обеспечивая накопление имущества без ее вклада, что она была не просто няней или экономкой, но что она была настоящим партнером в этом “семейном совместном предприятии”.
Означает ли это, что не состоящие в браке супруги теперь участвуют в совместной собственности таким же образом, как и женатые супруги?
Главный вопрос заключается в том, означает ли это решение Суда, что гражданские супруги в настоящее время участвуют в имуществе таким же образом, как и супруги, находящиеся в браке. Ответ на этот вопрос – нет. Хотя решение и упростило возможность такого решения, однако, презумпции того, что гражданские супруги в равной степени участвуют в накопленных активах, не существует. Претензия должна по-прежнему основываться на концепции “несправедливого обогащения”. Не существует также и презумпции того, что не состоящие в браке пары составляют совместное семейное предприятие. Такой вывод должен по-прежнему основываться на конкретных фактах и обстоятельствах отношений. Как только гражданский супруг сможет доказать, что другой супруг несправедливо обогащается за счет его или ее взносов в финансовом отношении или иным образом, перед судом сразу возникнет задача определить пропорцию, в которой имущество подлежит распределению.
Могут ли не состоящие в браке супруги избежать такого рода споров?
Теперь закон стал более гибким, и это означает, что результаты будут разными. Не существует никакой волшебной формулы, на основании которой суд мог бы решать вопрос о том, каким образом следует рассчитывать доли участия в имуществе. Результаты анализа претензий в несправедливом обогащении очень сильно зависят от фактической стороны дела. Пары могут по-прежнему расходиться во мнении относительно фактического размера вклада одного из супругов в рамках таких усилий, как воспитание детей, уход за домом или оказание помощи в управлении семейным бизнесом, в сравнении с другими видами вклада в имущество и накоплением богатства вторым супругом.
Лучшим методом решения этих проблем, прежде чем они превратятся в споры, является согласование с самого начала вопроса о том, как имущество, накопленное за время гражданских отношений, должно учитываться в случае разделения сторон, и заключение детальных соглашений о сожительстве, которые закрепляют эти условия в явном виде, в том числе, и самое главное, по отношению к вопросу о несправедливом обогащении.
