Свобода – это кость,
которую бросают народу,
чтобы он подавился.
Шутка, популярная среди аристократов
во времена Великой французской революции.
Для затравки разговора приведу цитату из лекции великого русского физиолога, лауреата Нобелевcкой премии академика Ивана Павлова, прочитанной им 27 мая 1918 года в Петрограде в Концертном зале Тенишевского училища:
“Недавно мне приходилось наблюдать на собаке известный рефлекс, инстинкт, который пришлось формулировать как рефлекс свободы. Неожиданного здесь ничего нет, …животное, пользовавшееся свободой, как только оно пленено, начинает с этим бороться. Возьмите птицу, которую поймали, зверя, загнанного в клетку, и т. д. Все они стремятся возвратить себе свободу, томятся в неволе. Понятно, что это – нарочитая, врожденная реакция, никто ей животное не учил. Такой случай предcтавился нам с одной собакой, очень культурным и домашним животным. Но, очевидно, в ряде поколений все предки этой собаки пользовались абсолютной свободой и не знали привязи, оттого у нее этот инстинкт и был так силен. Когда мы эту собаку поставили на стол с ограничением свободных движений, она не могла с этим примириться. Мы проделывали с нею только одно, мы ее кормили, а, надо сказать, что перед такими опытами мы не даем еды животным в течение 24-х часов, но это не помогало. Собака все время воевала с такой обстановкой: царапала пол, грызла веревку и т. д. И это происходило день, неделю, месяц. Потребность освобождения от пут была до такой степени сильна, что собака, голодная, отказывалась от еды.
Мы перепробовали все предположения, и в конце концов пришлось признать, что не было никакой другой причины этой постоянной войны с обстановкой, кроме одной, что собака не могла помириться с ограничением движений. …Cтоило нам ее отвязать, как она приходила в хорошее настроение и спокойно ложилась у ваших ног. Ни для чего другого ей ее свобода движений была не нужна.”
Большая наука – дело серьезное. Павлов и его сотрудники несколько месяцев (!!!) безуспешно пытались вытравить из собаки свободолюбие. На какие только уловки они не шли, каких только лакомств не сулили! Все тщетно. Наконец ученые додумались до того, чтобы не кормить собаку вовсе, а единственным местом, где можно было получить пищу, сделали ненавистный лабораторный стол. И произошло то, что происходило со всем советским народом на протяжении семи десятилетий: собака начала сама запрыгивать на стол!
Помните 1992-й год? СССР развалился, железный занавес рухнул. Это было похоже на взрыв перегретого парового котла. Наружу, как клубы пара, вырвались миллионы очумевших от обретенной свободы граждан. Поскольку среди них был и я, могу чистосердечно свидетельствовать: мы пребывали в эйфории. Это был прекрасный момент! Тогда сами собой из меня вылились такие поэтические строки:
Прощайте, помойки и вечные стройки
И крытые матом шоссе.
Смешон и трагичен итог перестройки
……………………………………………………
Последняя строка заполнена точками, потому что она была написана уже иврите – языке страны, в которую мы улетали из Москвы. Настроение было приподнятое, настрой – решительный. Несколько позже я его выразил, опять же поэтически, так:
Я люблю уходить, вызывая безмолвную зависть,
Тех, кто вял и пузат, кто губами прирос к пирогу,
Ведь уход – это старт, это новой реальности завязь.
Возвращаться назад не люблю, не хочу, не могу.
Вскоре выяснилось, что новая реальность требует от нас таких усилий, на которые многие оказались неспособны. Не хочу развивать эту тему. Вы сами знаете, что иммиграция – это серьезное испытание всех наших душевных, физических, умственных и даже нравственных сил. Иммиграция научила нас быть гибкими.
Вот написал “нас” и задумался. Сам-то я, похоже, этой самой гибкостью не обладаю. Умные люди, шагая по ступенькам иммиграционных статусов, не забывали вовремя регистрировать, где надо, свои российские паспорта, а вслучае истечения срока их действия – заказывать новые. А я как-то махнул на все это рукой: уехали – так уехали! Мы теперь канадцы. Канадский паспорт – лучший в мире!
Прошли годы. Множество моих ровесников тихой сапой оформили российские пенсии и так же молча их получают. А такие, как я, кривят губы: жалкие гроши!
На этот счет имеется такой анекдот. Судят человека, который убил старушку, чтобы забрать у нее рубль. “Как вы могли?! – восклицает прокурор. – Ведь вы убили человека всего за один рубль!” “Э-э-э, – отвечает убийца. – Это одну старушку за рубль, а сто старушек – уже сто рублей!”
Короче, за год-два набегает прилично. Приезжает такой пенсионер на родину навестить родню и друзей, а там его ждет сумма. Приятно? Конечно! Хочется ездить и ездить.
Ну, а такие лопухи, как я, эту прекрасную возможность утратили. Принятый в свое время в России льготный иммиграционный закон летом 2002-го года был заменен более строгим, похожим на соответствующие законы большинства западных стран. Короче, я лично российское гражданство утратил. Как объяснил мне генеральный консул Посольства Российской Федерации в Канаде, для восстановления гражданства РФ мне надо приехать туда и попроситься. Вместо обычных пяти лет ожидания, обязательных для иностранных граждан, для меня предусмотрена льгота. В конце концов, я там родился и прожил 48 лет! Итак, быстренько, за какие-нибудь два-три года я смогу восстановить вожделенное российское гражданство. Для этого, правда, мне придётся отказаться от гражданства канадского.
Когда я рассказал об этом жене, она сказала… Вы догадываетесь, что она сказала.
Павловская собака тоже любила свободу, но под напором здравого смысла сумела подавить в себе этот звериный инстинкт.
Умная была собака! Не то что я…
