Как-то пришел мужик в русский магазин за крупой. Гречневой каши захотелось отведать. Плюсов очень много. Во-первых дешево. С виду маленький пакетик, а разваривается – получается очень много каши. Как бы бонус – за те же деньги добавок бесплатно. Когда каша сварилась, надо плиту выключить, воду слить, завернуть кастрюлю в одеяло и дать ей с полчаса упреть. Можно быстро бросить туда кусок сливочного масла, закрыть крышкой и пусть преет. Пока нальем молока в кружку, уберем со стола – ща бум кашу есть. Наша национальная еда – недорого и очень питательно и вкусно. Калорий почти ноль. Съешь хоть тазик – не располнеешь. Есть даже специальная такая диета на гречневой каше. Там с утра надо поесть этой каши, потом выпить стакан киселя на гречке, в обед суп с гречкой без мяса, на второе гречишные зразы и на ужин просто каша с молоком. На третий день аппетит полностью пропадает, и тут важно, чтобы в холодильнике ничего, кроме гречневых оладушек, не было. Самые упорные толстяки и обжоры худеют просто на глазах.
Смотрим на часы: каша уже упрела. Тарелку берем глубокую, ложку рядом кладем, желательно деревянную. Каша реально упрела, стала рассыпчатая, нежно протянутая маслом… глотаем жадно слюну, вываливаем кашу в тарелку и торопливо запихиваем в пасть, запивая молоком. Пузо надувается, как барабан, сразу спать хочется. Телевизор не включаем, ну его. Опять политика и какие-то свистушки. После каши хорошо думать о жизни. Как бы она сложилась, если, к примеру, не эмигрировать? Валялся бы сейчас там на продавленной лежанке, смотрел в потолок, ждал у моря погоды. Так вся жизнь бы и прошла. Ну, допустим, не голодал бы. Молоко, овощи, крупы дешевые – всегда можно перебиться с хлеба на квас, как говорится… Квартира, если своя, тоже только ЖКХ платишь и живешь. Сварил себе кашки, молочка налил, поел и лег с книжкой на диван. И думаешь: вот жизнь ни за что пропадает. Сидишь в этой дыре, экономишь каждую копейку, а она проходит. Умные люди, кто давно свалил, сейчас небось там, за океаном, живут и в ус не дуют. Все у них есть. Та же гречка, хошь тебе украинская, хошь белорусская, масло подсолнечное, сметана – все доступно. Живут себе припеваючи в русском районе, все на родном языке. Многие ни хрена не делают, и все как-то устраиваются. Дети в русскую школу ходят, видеофильмы советские в прокате – три копеки, телевидение прямо из России. Что в Думе обсуждается, что Путин сказал, как там наводнение в Приамурье – все можно узнать. В Интернете теперь есть все русские газеты, артисты разные приезжают. Рестораны русские, дискотеки… Люди кругом знакомые. Захотят – пойдут в русский магазин, купят гречки, кашу сварят. А мы тут… Набил пузо этой кашей и что дальше-то? Там ты сэр, а тут как был эсэсэсэр, так и остался. Ну какая у них после этого может быть ностальгия? Молоко сгущенное, тушенка, польские конфеты “Коровка”… Колбаса московская чайная или докторская там, краковская – сто сортов. Даже мясник тот же самый. Уехать что ли? Утром встал – морда опухшая, хотя давно завязал. За спиной белый кафель падает, как снег. Вечнотекущий кран. То ли супера звать, то ли сантехника дядю Васю – дык он тоже уехал в Бразилию со своим разводным ключом и синим носом. А брат остался. Они двойняшки, почти неотличимы. И? Дальше-то что? Осталась на кухне вчерашняя каша. Доел с неприязнью, помыл кастрюлю, пошел за почтой – нет писем. Никто не пишет. Раньше хоть из военкомата писали, потом и они перестали. Это когда не уехал. А когда уехал – всякие бумажки приходят, где что продается. Поел каши, достал из ящика бумажки и сунул в мусорное ведро. Помыл кастрюлю. У подъезда на лавочке бабулька.
– Ну, чо, Ариадна Писистратовна, как дела?
– Ой, милый, и не говори – ноги болят, поясницу ломит – к дождю видать. Что-то мне личность ваша знакомая. Вы не в Бирюлеве жили?
– Ну, в четырнадцатиэтажном, напротив магазина “Рыба”.
– Так и мы там жили! Уехали-то давно?
– В 1986. А вы?
– Мы-то? Да недавно. Зять вчера поехал картошку сажать. У нас всегда своя картошка, дача по рижской дороге, так там участок большой. Две машины привозили. Себе, дочке, родителям зятя – до весны хватало. Даже продавали лишнее. У одной женщины на молоко меняли. У нее корова, дом рядом с нашим.
– Он отсюда поехал, с Торонто?
– А откуда еще? Отпуск взял и поехал. Ему-то тоже там хорошо небось – тишина, природа кругом, мужчина еще молодой, хочется воли. Он так непьющий, если только праздник какой, свадьба или поминки.
– Билеты-то дорогие небось?
– Да он и зарабатывает хорошо.
– Картошка таким макаром не дорого ли встанет?
– Так из-за этого ее и не сажать, что ли? Там то сарай завалился, то клеть надо подправить. В этом году газ провести обещались – так и так надо было ехать. Я б сама слетала подсобить, да вот спину прихватило. Он в Хом Дипе мотоблок хондовский купил – никакой трактор не нужен. И себе вспашет, и соседям. Колбаски там взял с собой, консерву, крупы – у их магазин закрыт бывает, да и выбора особо нет. Он там вечером кулеш сварит, телевизор две программы кажет – НТВ и еще чего-то. Как здесь, в Канаде. Первый канал, кажись.
– А уехали-то чего?
– Ой и не спрашивай. У нас улицу раскопали, трубы ложили. Трубы-то поклали, а зарыть уже третий год не зарывают. Автобусы не ходят, пять верст пешком до остановки. Летом хоть как-то, а зимой темно, скользко. Машина была, намучились. Лучше и не говорить. Теперь отсюдова самолеты часто ходють, так что поехать не проблема. Газеты свежие, журналы, фильмы кажуть. Что там вечером у телевизора, что тут – без разницы. Я здесь знакомую старушку встретила, у нее недавно сына посадили, так на ней просто лица нет. Там-то он хоть на чистом воздухе был, в лагере, а здесь в камере закрыли, людей вокруг полно. Вот тебе и лучшая страна в мире! А бомжей-то сколько? В Москве, может, и больше, так там и народу побольше будет. У нас одну женщину из квартиры выселили – ейный лендлорд в суд подал, что она там не прописана, денег не платит. Она про суд и не слыхала. Раз – на улицу. Разве так можно?
– Где?
– Здесь, в Бирюлеве. Обманом все сделали. Пришел шериф, бумагу ей показал. А она по-ихнему понимает? Теперь плачь – не плачь ничего не поможет.
– В Торонто, что ли?
– Ну да. Братки у нотариуса что-то подписали, и она теперь ничего сделать не может. Она и к Собянину обращалась, и к гаверменту – они только руками разводють. Она счас на имя генерал-гувернатора пишет – ей знакомый старичок подсказал – Путин их специально назначил, чтобы порядок навесть. Ни стыда, не совести… Ну разве это лучшая страна?
– Какая?
-…Какая-какая… такая. Живем, в которой. Ты чего придуряешься – сам не знаешь?
– А в которой мы живем?
– Чего это ты глупости несешь? С утра выпимши, ар ю? Я пока еще в своем уме танкс Год. Шесть ту три, улица маршала Финчука Вест, квартира десять, Бирюлево, Онтарио, РФ, Эм Ту Ар Три Ви Фор, домофон зиро пять севен. Иди, милый, иди. Правильно наши люди говорят: донт ток ту стренджер. А ведь ты мне комплитли неизвестен, сынок!
Каша
Posted in Леонид БЕРДИЧЕВСКИЙ