Таинственная девушка с третьим глазом на лбу
остановила меня,
Предложив познать духовные глубины Кама Сутры…
Как много на свете хорошего,
интересного,
загадочного…

Александр Левченко.
«Вечера на хуторе близ Пекина».

– Через час рабочий день администрации заканчивается, так что мы успеем только бегло осмотреть цех, – сказал Жень Чжао. – А тестирование системы вы можете начать завтра с утра.

В просторном светлом помещении плотно стояли столы, за которыми трудились в основном женщины. Большинство производственных операций требовало контроля под микроскопом. Геннадий сам когда-то начинал работу в компании сборщиком, но потом благодаря своей кандидатской быстро продвинулся в руководители инженерной группы. Когда производство было перенесено из Канады в Китай, Геннадий чуть было не лишился работы, как сотни других специалистов, но вовремя сообразил проинформировать руководство о своем опыте поездок из Новосибирска в Пекин. И вот – первая командировка в КНР.

– Давайте отметим ваше прибытие в нашу столицу, – предложил после осмотра цеха Жень Чжао, доставая из сейфа бутылку дорогой водки «Маотай».

Чокнулись за процветание канадско-китайской дружбы, и Геннадий залпом опрокинул стопку пахучей 60-градусной жидкости.
– Вы пьете, как русский, – похвалил Жень Чжао.
– А я и есть русский. Русский канадец.
– О! – воскликнул Жень Чжао. – Я учил русский язык в школе. С тех пор его преподавание сократилось раз в десять, но до сих пор примерно в трех сотнях китайских вузов есть кафедры русского языка. На рынке «Ябаолу» многие вывески написаны по-русски.
– Я знаю, – сказал Геннадий.
– О!..

Вечером в гостинице Геннадий не без интереса посмотрел по телевизору в своем номере местный боевик с английскими титрами. В начале плохой герой в черных очках ни за что побил хорошего героя. Избитого парня подобрал и выходил старик с белой бородкой. Оказалось, что он – мастер боевых искусств, а злодей в черных очках – его бывший ученик, возомнивший, что превзошел своего учителя, и по этой причине намеревающийся его уничтожить. Потом начались изнурительные тренировки хорошего героя, значительную долю в которых занимали работы по хозяйству в доме старика. В результате боевое мастерство хорошего героя крепло, что иллюстрировали периодические случайные стычки с подручными плохого героя. Было забавно, что бандиты не наваливались на противника кучей, как русская шпана, а выстраивались в своеобразную очередь, чтобы с ним подраться. В финале происходит решающий поединок злодея в черных очках и положительного героя. Положительный застает отрицательного в доме наставника с белой бородкой, когда тот собирается убить хозяина. Сначала противники долго разговаривают, выясняя мотивы поступков каждого, и только потом начинают драться. Отрицательный лупит положительного с такой силой, что тот, отлетая, ломает всю мебель в доме. В какой-то момент происходит необъяснимый перелом в схватке. Возможно, причина кроется в невероятной прыгучести главного героя. Нисколько не пострадав от страшных ударов злодея, он делает всякие сальто и даже запрыгивает с земли на крышу. Когда вслед за ним запрыгивает злодей, некоторое время противники лупят друг друга пятками наверху. Потом настает очередь плохого героя очередь получать страшные удары. Каждый из них подобен удару кувалдой по черепу, но злодей ослабевает лишь после нескольких десятков. Перед тем, как умереть, он для ясности делает такое заявление: «Ты убил меня»…

Проголодавшись после фильма, Геннадий вышел на улицу. На перекрестке молодой парень жарил что-то вроде шашлыков. Ни по-английски, ни по-русски он не понимал. Тогда Геннадий изобразил что-то вроде куриного кудахтанья, вопросительно указывая пальцем на шашлык. Парень отрицательно покачал головой и ответил тоже звукоподражательно: «Му-у-у!» Шашлык оказался вкусным.

Весь следующий день Геннадий провел на заводе, тестируя систему. Устранив несколько мелких сбоев, он понял, что делать ему здесь больше нечего, хотя до даты обратного вылета оставалось еще три дня. «Погуляю по городу, – решил Геннадий. – Буду развлекаться».

Он не был в Пекине 14 лет. Сказать, что город неузнаваемо изменился, было бы неправильно. Узнаваемость никуда не делась, но появилось множество новых небоскребов и многократно увеличилась интенсивность автомобильного движения. Рынок «Ябаолу», где когда-то в качестве «челнока» Геннадий купил свой первый тюк тапочек за 30 долларов, превратился в современный торговый город площадью в несколько квадратных километров. Когда-то его называли «польским рынком», потому что неподалеку находилось посольство Польши, но сейчас ни польских, ни болгарских «челноков» здесь видно не было, зато русская речь звучала то и дело. Ну, и конечно, многие вывески дублировались по-русски. Геннадию понравилась такая: «Мир брюков».

Вообще, русские тексты китайских инструкций к товарам необычайно забавны. Геннадий даже положил одну из рекламных листовок в карман, чтобы по возвращении показать жене и друзьям. Звучала она так: «Готовые лекарства для мышей марки «Хорошей кошки»: Готовые лекарства типа скоростного приманивания и истребления. Изготовлены из высокоэффективного средства для приманивания мышей нового поколения, осваиваемого нашим заводом, и скоростного специфического средства для истребления мышей и зернового воспринимаюшего средства, отличаются приятностью на вкус, большим действием истребления, небольшим расходом и умиранием мышей вне крысиной норы…».
– Канадец! Попытай счастья, – обратился к Геннадию на чистейшем английском языке старик, похожий на седобородого наставника из фильма. Он сидел прямо на асфальте, разложив перед собой веер билетиков с непонятными иероглифами.

– Что это? – спросил Геннадий по-русски.
– Лотерея, – ответил на столь же чистом русском языке старик.
– А что разыгрывается?
– Magicball. Билет стоит всего доллар.
Геннадий достал бумажник и протянул старику доллар.
– Выбирай, – сказал старик.

Геннадий выбрал литок с иероглифом позаковыристее. «Вставлю в рамку и повешу дома на память», – подумал он.

– Ты выиграл, – неожиданно сказал старик и протянул Геннадию шарик из темно-зеленого стекла с золотистыми прожилками. – Смотри не потеряй, а то будешь жалеть всю жизнь.

Пока Геннадий разглядывал безделицу, старик исчез. Просто пропал, как не было.

Геннадий пожал плечами и сунул шарик в карман.

Утром перед вылетом в Торонто Геннадий зашел на завод попрощаться.

– Что означает этот иероглиф? – спросил он товарища Жень Чжао, показывая ему купленный у рыночного торговца за один доллар лотерейный билет.
– Это редкий старинный иероглиф, его можно перевести на английский примерно так: магическая власть над судьбой.
…Геннадий заранее решил, что отчет будет писать в самолете. Надо же было чем-то занять себя во время 14-часового беспосадочного перелета из Пекина в Торонто. Еще он закачал перед командировкой в свой ноутбук аудиа-книгу Клиффорда Саймака «Заповедник гоблинов». Примерно половину знаменитого фантастического романа прослушал, когда летел в Китай, и собирался дослушать его на обратном пути. Но жизнь, как всегда, внесла свои коррективы…
В самолете его с первого взгляда полюбила молоденькая стюардесса. Ее мама была канадской, а папа – китайцем. В результате девушка свободно владела тремя языками – английским, французским и кантонским диалектом, на котором говорят не только на юго-востоке материкового Китая, но и миллионы представителей обширной китайской диаспоры. Еще Хелен знала несколько фраз по-русски, которые произносила практически без акцента. Самолет летел полупустым. Геннадий сидел со своим ноутбуком на коленях у иллюминатора, а Хелен то и дело пристраивалась на пустое кресло рядом с ним. Чем ей приглянулся лысеющий 43-летний пассажир, было совершенно непонятно, но она явно выделяла его из числа прочих попутчиков – то принесет бутылочку французского вина, то свежий иллюстрированный журнал, а то и просто так присядет поболтать. Где-то над океаном они даже договорились встретиться в Торонто и посидеть в каком-нибудь ресторанчике, может быть, даже в русском «Самоваре», хотя Геннадий честно рассказал о жене и 12-летнем сыне. Дослушать Саймака так и не получилось.

В аэропорту «Пирсон» Геннадия встречала Ирина.

– Думала, опоздаю, – сказала она. – Запуталась в транспортных развязках.
– Ну, ты даешь! – удивился Геннадий. – Зачем же тогда я платил лишнюю тысячу долларов за бортовую навигационную систему?
– Она меня только пугала. Все время твердила: «Немедленно покиньте хайвей!» Я ее и выключила.
– Давай уж обратно я поведу.

Сев за руль, Геннадий удивленно спросил:

– А зачем ты переключила GPS в пешеходный режим? Вот она и просила тебя уйти с хайвея, потому что людям по хайвею гулять запрещено.
– Я не знаю. Наверное, случайно…

Геннадий соскучился по своей новенькой «Тойоте» и с удовольствием обгонял неторопливых пенсионеров и осторожных пожилых женщин.

– Не гони, а то опять заработаешь штрафные очки! – попросила Ирина.

И, как накликала. Под горкой их остановил полицейский с радаром в руках.

– Я же тебе говорила, говорила!.. – чуть не рыдая, сказала Ирина.

Полицейский подошел, осторожно положил на капот свой радар, достал из кармана бумажник и спросил Геннадия:

– Привет! Сколько я вам должен? Восемьдесят хватит?
– Вполне! – сказал Геннадий, принимая четыре двадцатки.

Он нарочно старался казаться серьезным, хотя внутренне хохотал. Не рассказывать же Ирине, что он этому копу перед командировкой налаживал дома компьютер. Жена от удивления утратила дар речи.

Дома, обняв Петьку, Геннадий высыпал перед ним на стол целый ворох компактных дисков для его игровой консоли PSP
.
– Ого! – обрадовался сын. – У нас в классе ни у кого столько нет.
– Вот тебе еще волшебный шарик, – сказал Геннадий, доставая из кармана свой выигрыш в рыночной лотерее.

Петька, не спуская восторженных глаз с вороха игр на столе, молча сунул шарик в карман. Хотя он родился в Канаде, но, в отличие от большинства сверстников, говорил с родителями не по-английски, а по-русски, причем практически без акцента. Это была профессиональная педагогическая заслуга Ирины – преподавателя русского языка и литературы.

– А это тебе, – сказал Геннадий, протягивая жене коробку, расписанную иероглифами.
– Что это? – спросила Ирина, доставая из коробки большую бутыль.
– А ты понюхай.
– Пахнет, как французские духи, причем дорогие. Неужели «Шанель»?
– Теперь все французские духи разливают в Китае, – уклончиво ответил Геннадий.

Всю последующую неделю задаренный играми Петька не уставал радовать родителей. Сначала он победил в соревнованиях районного масштаба по карате. Потом позвонила учительница математики и сказала, что собирается послать их сына на городскую олимпиаду. Это было тем более удивительно, что раньше Петька успехами по математике явно не блистал. Зубной врач, на прием к которому они записали сына еще два месяца назад, осмотрел его рот и сказал, что ему там делать нечего, а поэтому и платить за прием ничего не надо. Чудеса, да и только!

В субботу погода испортилась, несмотря на мороз, пошел дождь и все вокруг покрылось льдом. Геннадий спустился в подвал, чтобы размяться на тренажере, и увидел возле стиральной машины выложенные Ириной из карманов Петькиных джинсов какие-то радиодетали и знакомый шарик из темно-зеленого стекла с золотистыми прожилками. «Смотри не потеряй, а то будешь жалеть всю жизнь», – вспомнил он слова старика-лотерейщика с пекинского рынка и положил шарик в карман. Тут же зазвонил сотовый телефон.

– Хай, Геночка! Я по тебе скучаю! – послышался из трубки голос Хелен. – Давай в понедельник вместе пообедаем…
Вернулась из школы жена. По субботам она преподавала русский язык детям иммигрантов в католической школе.
– Представляешь! – сказала Ирина. – Я им рассказала про пекинскую вывеску «Мир брюков», и никто даже не улыбнулся. Тогда я попросила: «Поднимите руку те, кто знает, что такое «брюки». Поднялись только три руки. Кошмар!

…Понедельник начался тем, что Геннадия вызвал к себе старший менеджер.

– Твой пекинский отчет произвел на дирекцию очень хорошее впечатление. Готовься к поездке на наш филиал в Париже.
Обалдевший Геннадий молча сжал в кармане шарик из темно-зеленого стекла с золотистыми прожилками…

В аэропорту «Шарль де Голль» Геннадия встречал его бывший однокурсник Виталий, который жил в Париже уже лет двадцать и стал выглядеть, как истинный француз.

– Ого, розовый пиджак! Ты что, всегда так ходишь? – спросил Геннадий.
– Нет, только когда встречаю соотечественников. Люблю пускать пыль в глаза. Между прочим, из этого аэропорта в ноябре уволили человек семьдесят мусульман. Говорят, их засекли в тренировочных лагерях боевиков в Пакистане и Афгане. Ну, а ты-то как?
– Полмесяца назад летал в Пекин, на обратном пути сам собой завелся романчик со стюардессой. Вчера мы с ней сидели в ресторане и она призналась, что я как две капли воды похож на друга ее матери. Не любовника, а именно друга, с которым она была откровеннее, чем с мужем – отцом Хелен. Из-за этого она на меня глаз и положила, хоть я чуть не вдвое ее старше. Видишь, как бывает…
– Давай перед тем, как я отвезу тебя в гостиницу, заглянем ко мне.
Виталий жил в районе университета на тихой улице Rue de Carmes. У него была маленькая уютная квартира, полная книг и лишенная каких бы то ни было следов женской руки.
– Холостякую, как видишь. Веду небольшой курс по репетиторству и этим же зарабатываю. Это не такое репетиторство, как в России, где натаскивают недорослей перед поступлением в институт, а совершенно новое и гораздо более серьезное дело. Мои клиенты – бизнесмены и политики. Я учу их улаживать конкретные проблемы взаимоотношений с подчиненными и партнерами. Это некий синтез прикладной психологии и экономики. В общем, свободный художник.
Неделя в Париже пролетела, как один день. Завод, поездки с Виталием по городу, бесконечные ресторанчики и обязательное столовое вино чуть ни с утра.

Конечно, Геннадий потоптался на небольшом кружке перед собором Нотр-Дам. Согласно поверью задуманные здесь желания обязательно сбываются.

– Ты обратил внимание, что свечи в соборе не продают, а каждый сам может опустить монеты в ящичек. Я довольно часто бываю в России и видел там длинные очереди за свечами по церковным праздникам. Причем вашу свечку служка может чуть ли не на ваших же глазах погасить и снова пустить в оборот. Вообще здесь немыслимо, чтобы кто-то сделал вам замечание за неподобающий, с их точки зрения, вид в храме, за незнание чего-то, как в российских церквях. Можешь прийти когда, хочешь, когда хочешь – уйти. Никаких осуждающих взглядов.

В последний день перед отлетом в Торонто Геннадий увидел на сувенирном лотке у Эйфелевой башни корзинку, полную шариков из темно-зеленого стекла с золотистыми прожилками. Он достал из кармана свой и сравнил. Никакой разницы! Ему вдруг стало стыдно, что он прикарманил подаренный сыну шарик. В этом была неприкрытая корысть, ведь шарик, судя по всему, действительно обладал магическими свойствами. Он протянул продавцу-китайцу американский доллар и взял из корзинки один шарик. Китаец нисколько не удивился явной переплате за безделушку. Теперь было важно не перепутать шарики. Волшебный пекинский Геннадий положил в правый карман, а парижский – в левый. Потом подумал и положил их вместе: «Будь что будет!»

В зоне паспортного контроля аэропорта «Пирсон» Геннадию бросилась на шею Хелен. Форма стюардессы была ей удивительно к лицу.

– Успела! Успела! Я через час улетаю в Пекин. Когда вернусь – позвоню.

Пройдя паспортный контроль, он вышел в зал ожидания. История повторилась, но только теперь на шею ему бросилась жена Ирина.

– От тебя пахнет Парижем, причем с каким-то восточным оттенком, – сказала она.

Геннадий покраснел.
Дома он вручил Петьке один из шариков:

– На, больше не теряй. Это не простой шарик, он уже облетел чуть не пол-Земли.

На следующий день Геннадий выступил перед руководством фирмы с отчетом о поездке.

– Сфера производства отлажена и функционирует надежно. Единственная проблема – взаимоотношения с профсоюзом, но это уже не моя сфера. А вот состояние телефонной помощи клиентам меня встревожило. Причем не только в Париже, а главным образом здесь. Я понимаю, что цены на продукцию падают и что для сохранения уровня рентабельности надо сокращать расходы. Но не за счет же customerssupport! Десять лет назад у нас там работали специалисты с оплатой двадцать долларов в час. Качество консультаций соответствовало решению возникающих у клиентов проблем. Сегодня мы платим работникам customerssupport по одиннадцать долларов в час. Половина офисов ликвидирована, и многие работают дома. Это иммигранты без должной квалификации и хорошего английского, мальчишки без профессионального образования и даже домохозяйки с детьми. Они видят свою задачу не в том, чтобы помочь клиенту решить его проблемы, а в том, чтобы его просто отшить. По сути дела мы оплачиваем не консультации, а препирательства. В результате суммарные часы бесплодных разговоров и соответственно расходы по их оплате растут, а разочарованные клиенты уходит к нашим конкурентам. Не лучше ли наполовину сократить число сидящих на телефоне, но платить им вдвое больше и набрать на эту работу настоящих специалистов, а не случайных людей?

По дороге домой непрерывно бренчал телефон.

– Извини, что звоню на мобильник, – сказал менеджер. – Разговор конфиденциальный. После твоего выступления зам по кадрам устроила истерику. Ей показалось, что ты ее подсиживаешь. Ты же знаешь, какая она сука и чья жена… Так что больше никаких командировок. Сиди тихо и не высовывайся, а то сократят не домохозяек на телефонах, а тебя.
Потом позвонила Хелен из Пекина:

– Геночка! Это я. Наша встреча отменяется. Командир экипажа сделал мне предложение. Я такая счастливая! Извини…
– Гена! – голос жены звенел от волнения. – Петька получил первый приз на городской математической олимпиаде. Поздравляю!

«Похоже пекинский шарик достался Петьке. Ну, и хорошо!» – подумал Геннадий.

– Шарик бережешь? – спросил дома Геннадий сына.
– Стекляшка… Поменялся после олимпиады со Стивом на настоящий walky-talky, правда сломанный.
– Вот тебе такой же. Поменяй обратно шарик на шарик.
– А он его уже потерял. У него в брючном кармане оказалась дырка…

«Какой же я дурак, – подумал Геннадий. – В этой суете не успел купить ни одного лотерейного билета».
И началась унылая нескончаемая рутина однообразных буден.

2007.