“…Сфера духовных интересов – мечты о канадской пенсии”, – писал я обычно в микро-автобиографии, которой различные издания предваряли мои публикации. Между тем неумолимое время продолжало свое бульдозерное движение по нашим судьбам, и в один прекрасный (ужасный) день я обнаружил себя лежащим на диване посередине рабочего дня. Мечтания сбылись: я стал-таки канадским пенсионером! Почесав поредевшую растительность затылка, я стал неторопливо размышлять о том, чем бы заняться. Нельзя же все время лежать на диване. Во-первых, это приятно лишь в малых дозах – ну, часок-другой поваляться можно, а сутки напролет предаваться столь откровенному безделью просто скучно. Во-вторых, это вредно для здоровья. Можно утратить жизненно необходимые для шопинга навыки вертикального передвижения на двух ногах.
Кстати, о здоровье. В напряженном ритме рабочих будней оно напоминало о себе лишь в форме усталости или некоторого озверения, которые после вечерней кружки пива перед телевизором довольно быстро вытеснялись желанием вздремнуть. Признаюсь, что для меня просмотр телевизионных программ в отключенном состоянии – одно из наиболее сладостных ощущений в жизни. Чувствуешь себя причастным ко всему, что происходит в мире, и в то же время не перегружаешь память совершенно лишними подробностями о том, что же именно там происходит. К сожалению, в полной мере наслаждаться этой формой информационного гурманства не дает жена своими неуместными репликами: “Перестань храпеть!” или “Шел бы уж спать”.
Итак, о здоровье. Если уподобить наш организм сосуду, то здоровье – это некая субстанция, наполняющая этот сосуд. Пока работаешь, ее тратишь, вышел на пенсию – пытаешься восстановить утраченное хождением по врачам. Между тем хождение по врачам – это тоже своего рода работа, поэтому драгоценная субстанция продолжает убывать, хотя это и противоречит назначению медицины. В то же время многочасовое сидение в приемных различных докторов заряжает нас оптимизмом, ведь там мы постоянно встречаем других пациентов, которые по сравнению с нами выглядят полными развалинами. Этот эффект продолжает работать даже на больничной каталке, потому что мимо нас периодически провозят уже совершенно мумифицированных, но при этом все еще живых субъектов. “А я-то получше буду”, – думаете вы и начинаете мысленно перебирать предстоящие в ближайшем будущем незаконченные дела.
Что же это за дела такие, если уже не надо ходить на работу? Их более чем достаточно. Например, можно вдохнуть новую жизнь в найденную на помойке старую табуретку. Для этого с нее надо аккуратно соскрести потрескавшуюся от времени краску, затем зачистить шкуркой до деревянной поверхности, обработать морилкой и покрыть лаком. Важно где-то в середине реставрационного процесса не забыть проклеить эпоксидной смолой болтающиеся сочленения. Через неделю-другую напряженной деятельности табуретка будет выглядеть в миллион раз лучше новой. Важно регулярно напоминать домочадцам о своей табуреточной миссии, демонстрируя им ход работ и их финальный результат. Если вы не будете этого делать, кто-нибудь из домашних может ненароком отнести табуретку обратно на помойку.
Распространена точка зрения, что выход на пенсию – это стресс и что во избежание впадения в старческий маразм нужно как можно дольше оттягивать этот момент. Категорически не согласен! Если уже можно не работать, что зачем надрываться? Что касается стресса, то понятие это надуманное. До 1936-го года, когда этот термин ввел в научный обиход канадский психолог Ганс Селье, вообще никакого стресса не существовало! То же самое можно сказать о маразме. Известно ведь, что люди бывают умные и глупые. Почему же тогда состарившихся дураков называют маразматиками, а юных придурков так не называют! Не логично получается.
Еще один предрассудок, имеющий отношение к пожилому возрасту, это якобы благотворное воздействие на психику пенсионера творческой активности. Если до гробовой доски продолжать заниматься исследовательской или художественной деятельностью, то ваш возраст будто бы куда-то отступит. Никуда он не отступит, а ваши мемуары или научные изыскания будут представлять интерес лишь для тех нескольких ваших ровесников, которые еще не успели перебраться туда, где вообще нет никаких забот.
Поймите меня правильно: можно заниматься чем угодно, но не надо относиться к этому слишком серьезно. Например, вы можете с утра до вечера осмысливать ход мировой истории, анализировать политические телодвижения лидеров великих и не очень великих держав, но ради Бога воздержитесь от попыток обнародовать свои рецепты разрешения насущных проблем современности в средствах массовой информации. Это бессмысленно, потому что ход исторического процесса подобен движению асфальтового катка, а наши попытки его изменить напоминают подкладывание на его пути записочек на клочках бумаги.
Я и сам не чужд глубоко научному подходу к осмыслению реальности. В настоящее время, например, я глубоко исследую гастрономические пристрастия нашего кота. С этой целью я внимательно наблюдаю, содержимое каких баночек он поглощает с самозабвенным чавканьем, а какими гнушается. Любимые пустые баночки я откладываю в одну сторону, а нелюбимые – в другую. Накопленные научные данные мы используем в ходе очередного визита в зоомагазин для пополнения кошачьих продовольственных запасов. Положительный экономический эффект моих исследований очевиден.
Недавно одна читательница обрушилась на меня с критикой моего сексизма. Действительно я считаю, что у нас, мужчин, есть кое-что такое, чего нет у женщин, а у них в свою очередь есть то, чего нет у нас. От этих своих убеждений я не откажусь и под дулом пылесоса. В подтверждение справедливости своего порочного сексистского мировоззрения я хочу обратить ваше внимание на глубокие различия в реакции на пенсионную жизнь мужчин и женщин. Проблема “чем бы заняться”, которая долгими зимними вечерами терзает пенсионеров-мужчин, совершенно не стоит перед их ровесницами-женщинами. На них и дом, и внуки, и мы – мыслители. В результате они живут значительно дольше нас. Вместе с тем я совершенно не согласен с тем, что путь к долголетию – это погружение в домашние заботы. А кто же тогда будет глубоко осмысливать ход мировой истории?
Если вам показалось, что в своих рассуждениях я чересчур категоричен, непоследователен и противоречив, то это значит, что вы еще не достигли того просветленного состояния разума, которое возможно только на пенсии.
