Катерина ТЕРЕЩЕНКО
Театр начинается с вешалки, как утверждал К.С. Станиславский. А вот с чего начинается живопись, никто точно не сказал. Моя живопись началась с кладовки. В прямом смысле. Было вот как…
20 августа 2016 г. (дату запомнила, ибо в этот день 20 лет назад в Канаду приехала) решила я показать детям видео из семейного архива о нашей доканадской жизни. Чтобы добраться до коробки со старыми кассетами, допотопным видеомагнитофоном и хвостатым телевизором, нужно было расчистить путь среди всякой всячины, уже много лет складируемой в нашем бейсменте. Самым трудным оказалось передвинуть незаконченные и оставленные до лучших времен учебные холсты моего сына. Они шатко подпирали друг на друга, наподобие большого карточного домика. Когда я была почти у цели, с верхней полки свалилась коробка с масляными красками. Тюбики рассыпались по полу, и я долго искала их в полутьме. «Лето, отпуск, а провожу его в подземелье», – подумала я, и, вооружившись ноутбуком, отправилась отдыхать в сад. Устроилась на качалке около цветочной клумбы и включила Фейсбук. Первое, что попало на мою ленту, был фрагмент Мастер-класса какого-то художника, где он показывал, как писать пионы. «Хм, – сказала я себе, – мне только что на голову краски свалились, наверное, не зря…».
К слову, я никогда не держала кисти в руках, а к художникам всегда относилась, как к небожителям, ремесло которых постичь простому смертному невозможно. Балет, музыка, литература – вот набор из сферы искусств, которым снабдили меня родители. Занятия живописью обошли меня стороной. Мой сын однажды признался, что увлекся рисованием и бросил «музыку» именно потому, что мама, не умея рисовать, не стала бы давать ему «ценные указания».
«Попробую», – решила я и пошла за только что найденными в кладовке сокровищами. Вытащила холст с недоделанным, в прямом смысле, зеленоватым персонажем в квадратных очках. Безжалостно, малярной кистью, закрасила черным «шедевр» своего сына, решив, что за три года простоя в бейсменте зеленый очкарик наверняка потерял свою актуальность. Получился Черный квадрат. Наверное, хуже, чем у Малевича. Но, точно, вкуснее, так как, не зная еще технических подробностей создания картины маслом, я решила использовать масло подсолнечное.
Расположилась я в саду, рядом с кустом пионов, поникшие, ржаво-желтые головки которых нужно было давно срезать. Включила ноутбук и стала выполнять указания неизвестного художника в интернете. И вдруг произошло чудо! Пионы стали проявляться, разбухать, расцветать, жить прямо на черном холсте. Я так растворилась в этих цветах, что уже не понимала, какие на холсте, а какие – настоящие, с увядшими головками. Но тут видео-урок кончился, а мне еще предстояло написать листья. Самой, без руководства далекого учителя! Стало страшно: «А вдруг всё испорчу». Даже подумала приклеить настоящие листья к написанным пионам. Но тут пришла спасительная мысль, что в случае неудачи, мой холст просто удалится обратно в кладовку к своим забракованным собратьям. На удивление, листья, написанные с натуры, удались, а мой страх испортить картину исчез навсегда. Ибо поняла, что «в живописи ошибок не бывает, случаются лишь счастливые недоразумения», – как говорил американский художник и педагог Боб Росс.
Вечером, когда мы с семьей отмечали двадцатилетний юбилей нашей канадской жизни, мой сын предложил тост за масляные краски, котрые свалились мне на голову в кладовке.
P.S. С 20 августа я написала больше 20 картин и даже провела первый в жизни «полу-мастер» класс, чтобы доказать и себе, и своим друзьям, что создавать красоту могут все, если только не боятся что-то испортить.
