В 1993 году на волне ельцинской гласности в документальном приложении российского журнала “Родина” были опубликованы некоторые свежерассекреченные материалы хрущевской поры. В числе прочих документов, ранее недоступных простым смертным, “свет божий” увидела прелюбопытнейшая докладная записка, поданная на “высочайшее имя” Никиты Сергеевича адмиралом И.С. Исаковым. В записке той близкий к кремлевским кругам адмирал предлагал Хрущёву создать на советских просторах колонию-поселение преданных идеям марксизма-ленинизма …негров. Что же касается места под (…а чем коммунистический черт не шутит) будущую Негритянскую Автономную Советскую Социалистическую Республику, то его облюбовал Исаков в не по-нашенски райском регионе. Не по соседству с еврейской автономией в “сочащейся молоком и мёдом” долине рек Бира и Биджан, не в цветущем Эдеме омываемого лазурными водами моря Лаптевых Заполярья, но в совершенно неожиданном для подобных экспериментов месте – в солнечной Абхазии, а именно в Кодорском ущелье. Впрочем, как выяснилось позже, такое предложение неожиданным было лишь на первый взгляд. Вот тут-то и начинается самое интересное, потому что – хотите верьте, хотите нет – но в тех труднодоступных краях негры местному населению с давних пор не в новинку. Итак…
(начало цитаты)

“Секретно экз. №1
Президиум ЦК КПСС. Товарищу Хрущеву Н.С.
Глубокоуважаемый Никита Сергеевич.
Несмотря на Вашу исключительную занятость, очень прошу найти время прочесть настоящую записку.
1. Об абхазских неграх:
С незапамятных времен на границе Абхазии и Самурзакани (Имеретии) было несколько поселений негров. Центр – в абхазском селе Адзюбжа, что на реке Кодор. Мальчишкой лично видел их и даже юношей в 1911 году написал заметку в т.н. “Синий Журнал”. Для широкой публики это была новость. Наместник Кавказа Воронцов-Дашков, подражая Петру Великому, имел в своем личном конвое 4 самых рослых негра из Адзюбжи, которые сопровождали его в черкесках. Для этнографов сам факт не был новостью, в т.ч. о них есть упоминания в специальной литературе. Однако происхождение этих негров осталось до конца не выясненным. Одни утверждали, что несколько сот лет назад у берегов Анакрии и Кодера во время шторма разбился парусный корабль с невольниками, которых везли на продажу, и спасенные, освободившись, основали колонию. Другая версия утверждает, что владетели Абхазии князья Шервашидзе просто купили их как рабов и вывезли в Абхазию. Постепенно негры ассимилировались и смешались с местным населением (абхазами, мингрельцами, имеретинами), усвоив местные языки и обычаи. Несмотря на то что они носили собирательную кличку “Шави-каци” (черные люди), очевидно из-за своего трудолюбия не подвергались остракизму и даже заключали смешанные браки, постепенно растворяясь в окружающей среде. Выращивали они кукурузу, виноград, цитрусовые, в города и на фабрики – никто из них не шёл.”
(конец цитаты)

…И можно было б нам с вами махнуть рукой на адмиральский этот рапорт, объявив его в лучшем случае фантазией несведущего человека, а в худшем – лженаучными потугами карьериста, но дело в том, что ни слова неправды (имеются лишь незначительные неточности) в приведенном выше документе нет. Бог знает откуда взявшиеся негры действительно обитали на территории Абхазии, причём до двадцатых годов прошлого века – в количестве вполне значительном. Кроме указанного адмиралом Исаковым села Адзюбжи, “афроабхазы” проживали в селах Члоу, Поквеш, Меркул, а также в ряде других селений. Вот что писал об этих людях в 1913 году корреспондент русской газеты “Кавказ” И.Н. Бочков: “Проезжая в первый раз абхазскую общину Адзюбжу, я был поражен чисто тропическим ландшафтом: на яркой зелени густых девственных зарослей вырисовывались хижины и постройки из дерева, крытые тростником, рядом копошились курчавые негритята, важно проходила с какой-то ношею негритянка. На ослепительном солнце черные люди в белых одеждах представляли характерное зрелище какой-либо африканской сценки…”

Тогда же, в начале двадцатого столетия, в Россию проникают и другие сведения о чернокожих жителях Абхазии и Южной Грузии. Рассказывалось, в частности, о негритянских жителях Батуми и Сухуми, которых местное население именовало “Арабами” и “Лазами”. Отмечалось, что большинство чернокожих исповедуют Ислам и никаким прочим языком, кроме абхазского, не владеют. В контакты с петербургскими учеными и прочими “гостями солнечной Грузии” абхазские негры предпочитали не вступать. Те же немногие “шави-каци”, до которых русским этнографам удавалось “достучаться”, сведения о себе давали невразумительные и друг другу противоречащие. Даже дата появления африканцев на Кавказе называлась с точностью до четырёх столетий – с 16-го по 19 век. Впрочем, именно в эти времена активно присутствовали в Абхазии турки-рабовладельцы. Существует также и “нерабская” гипотеза, в соответствии с которой “афроабхазы” являются потомками абиссинских и эфиопских солдат византийской армии. Действительно, экспедиционные корпуса восточно-римских императоров, часто укомплектованные негритянскими подразделениями, неоднократно наведывались в южный Кавказ в эпоху раннего средневековья, и теоретически африканские легионеры могли оставить после себя чернокожее потомство. “Абиссинскую теорию” горячо отстаивал Дмитрий Гулиа (1874-1960) – абхазский лингвист, этнограф и историк, считавший себя потомком эфиопов. В подтверждение своей правоты Дмитрий Гулиа собрал обширный глоссарий слов и географических названий, практически одинаково звучащих в египетском (коптском), эфиопском и абхазском языках. И все же из числа приведенных выше легенд и целой массы прочих предположений большинство этнографов отдают предпочтение “турецкой” теории афрокавказского феномена. Связана она с именем грузинского князя Абашидзе. Существуют косвенные доказательства того, что в сороковых годах девятнадцатого века князь-альтруист выкупил на невольничьем рынке в Турции полтора десятка негритянских семей, наградив их при этом не только свободой в принадлежащей ему абхазской вотчине, но и собственной укороченной фамилией – Абаш. Чернокожих Абашей еще в 20-30 годы прошлого столетия было в Абхазии предостаточно, особенно в труднодоступных местах, где по причине естественной географической изоляции ассимиляция шла значительно медленнее, нежели в равнинных селениях. Поговаривают, что и сейчас в отдаленных аулах Кодорского ущелья живут люди, внешне мало отличающиеся от типичных негров. Однако, не в поднебесье кодорских скал и не в “крытой тростником хижине”, а в обычной сухумской пятиэтажке на улице Эшба, живет старушка по имени Нуца Абаш. В начале двухтысячных с ней встречалась корреспондент “Московского Комсомольца” Наталья Передельская. В интервью московской журналистке Нуца рассказала, что по семейному преданию, её прадед вместе со своей мамой был привезён из Турции в числе многих других чернокожих соплеменников. Родилась и выросла Нуца в селе Адзюбжа, упоминавшемся как в рапорте адмирала Исакова, так и в давнишней статье газеты “Кавказ”. Нуцин папа был самым настоящим негром, а вот мама – абхазкой. Внешне Нуца мало отличается от африканских предков, что же касается её детей и внуков, то они совершенно утратили семейную “чернокожесть”. В своё время в тбилисском медицинском институте героиня очерка получила диплом акушера-гинеколога и там же в столице вышла замуж за русского парня Семена Бобылева. Переехав из родного села в Сухуми, молодая специалистка, “комсомолка и отличница”, потеряла связь со своими темнокожими родственниками, в основном из-за того, что те наотрез отказались признать Нуцин афро-абхазо-русский брак. Увы, сухумская находка “Московского Комсомольца” оказалась единственной “официальной” нам с вами современной афроабхазкой. Я пытался отыскать сведения о других ныне здравствующих “шави-каци”, но, к сожалению, так ничего и не обнаружил. Только думаю, быть такого не может, чтобы до сих пор не жили в тех краях многочисленные потомки “абиссинских воинов”. А то, что не афишируют абхазы, те, которые прочих соотечественников потемнокожее, африканскую свою родословную, то, боюсь, имеются у них на это веские причины.