Прямо накануне Нового года с Зевакиным приключилось нечто удивительное и невероятное. Он спал и во сне увидел, что направляется в общественный туалет, там где раньше были знаменитые бани, в старом кирпичном здании, в центре города. Но туалет – весьма большой – был занят: люди справляют нужду в отверстия в бетонном полу, и свободного места нет, и выстроилась очередь, причем довольно длинная. Зевакин занял за каким-то стариком и чувствует, что нет сил терпеть, дождаться не сможет и во сне не знает, что делать. И тут кто-то ему негромко говорит:
– Игорь Николаевич, вы спите. Проснитесь и идите в туалет.
– Он открывает глаза и в сумерках замечает силуэт. Кто-то сидит на его стуле у стола и смотрит на него большими темными глазами.
– Кто вы? – спросонья пробормотал Зевакин и, не дожидаясь ответа, быстро прошел в туалет.
Когда он вернулся в гостиную, пришелец по-прежнему сидел на его стуле и с кем-то говорил по городскому телефону. Речь его напоминала звук настройки коротковолнового приемника: какие-то писки, потрескивание, подвывание и шорохи. Увидев Зевакина, он положил трубку и представился:
– Меня зовут Андрей Иванович. Можно просто Андрей. Я здесь в командировке, научный сотрудник одной из лабораторий.
– Вы откуда? – хрипло спросил Зевакин.
– С 416G планеты из галактики Серебряная Монета, если вам это что-нибудь говорит. Если по прямой, то 16 миллионов световых лет. Но мы перемещаемся через множественные измерения, кротовые норы, практически мгновенно.
– А в квартиру-то как вы попали?
– Топографическая ошибка. У нас это место значится как лес недалеко от окружной дороги. Устаревшие установочные данные. Так что извиняюсь за беспокойство. Видел ваш сон, простите, что вмешался, но еще немного – и вы бы напрудили. Часто это бывает с вами?
– Сны такие бывают, но чтобы… нет. Обычно просыпаюсь вовремя. А вы что, и чужие сны можете видеть?
– Что вы как маленький! – удивился незнакомец. – Мы мгновенно перемещаемся во времени и пространстве, а вы про какие-то сны… О таких пустяках не стоит и говорить. Не только видеть, но даже приснить кому угодно и что угодно. Что бы вы хотели увидеть?
Зевакин на секунду задумался и спросил:
– Можно, я во сне буду Путиным? Хотя бы разок!
– Да пожалуйста… – хмыкнул пришелец. – Только опять пиво перед сном не пейте. Вам сон обычный, цветной или в 3D, с тактильными ощущениями и запахами?
– Конечно, если можно, то лучше в 3D, со всеми прибамбасами! – радостно согласился Зевакин. – Вы, извините, принадлежите к расе серых?
– Все это глупые фантазии ваших уфологов, – сказал пришелец. – Серые – это вы. Никаких рас давно нет. Представители любой развитой цивилизации могут приобретать любые формы. Кстати, то, что вы видите – скафандр. Он снабжен датчиками, центром обработки и передачи данных и полностью автономен. А сам я нахожусь в другом месте на большом от вас расстоянии и контролирую того, кто перед вами.
– А чего вы сюда прилетаете? Что вас интересует на нашей планете?
– Ничего особенно не интересует. Рутинная работа: ведем за вашей планетой наблюдение. Зря вы этот адронный коллайдер запустили. Не видать вам бозона Хиггса, как своих ушей.
– И вы ни во что не вмешиваетесь?
– Нет. Это бесполезно. Вы разве послушаете чей-нибудь совет при вашем-то характере?
– А вы пытались?
– Нам запрещено. Разве что в самом крайнем случае. Например, если вы решите совершить коллективное самоубийство и начнете атомную войну. Планета досталась вам неплохая, но вы ее сильно загадили. Жалко ее.
– А про путешествия во времени правда, что ли? Вам и это доступно?
– Конечно. Но только назад.
– А почему?
– Прошлое инвариантно, а у будущего бесконечное количество вариантов: из точек бифуркации начинаются множественные аттракторы потенциальной реальности.
– А правда, что вы похищаете людей для своих экспериментов?
– Мы – нет. Но про другие цивилизации ничего сказать не могу. Мы с ними их программы не обсуждаем. Может, кому-то вы и нужны для каких-то экспериментов, но я лично сильно сомневаюсь.
– А кому вы звонили?
– Жене. Сказал, что задерживаюсь на работе, чтобы она не волновалась.
– Вы что, можете звонить с обычного нашего телефона на вашу планету?
– Без проблем. Вы не волнуйтесь, счет вам не придет.
– Что, мысли читаете?
– Запросто. Можно я у вас на кухне посижу, пока автобусы не начнут ходить?
– Может вам такси вызвать?
– Нет, спасибо. У меня утром встреча на остановке, знакомый должен подъехать, я у него кое-что забрать должен.
– Тоже инопланетянин?
– Нет, из Средней Азии. Живет в Бирюлево. Просил посылку захватить в Душанбе. Я посижу на кухне, а вы ложитесь, отдыхайте, не обращайте на меня внимание. Если вам опять общественный туалет приснится, вас будить?
– Нет, спасибо, я уж как-нибудь сам, – сказал Зевакин. – В холодильнике есть пиво, лещ на столе. В морозилке сосиски, если что.
– Спасибо. Хорошего Нового года, спокойной ночи и приятных сновидений! – вежливо попрощался гость и исчез. На кухне скрипнула дверь, раздался испуганный мяв кота, спавшего на мягком диванчике у стола… скребя лапами по ламинату, кот вылетел в коридор. За окном была непроглядная темень. Зевакин лег, закрыл глаза, и ему приснилось, что он президент России. Принесли речь. Спичрайтеры переписали обращение к нации, с учетом последних событий: утонула новая подлодка “Алеша Попович” – на нее упал самолет премьер министра. Два депутата госдумы оказались агентами госдепа и бесследно исчезли в Париже. Четыре банка перевели все деньги за границу и их управляющие оказались в Голландии, Австрии, Швеции и Америке. Исламский фанатик Ахмед Петров взорвал в ЦУМе атомную бомбу. Амир Южного федерального округа Магомед Сидоров предупредил о готовящихся взрывах во время Олимпиады в Сочи.
– Мы сплотимся и победим, – твердо сказал Зевакин. – Ничто не остановит нас на пути вперед. Мы сумеем достойно ответить на все козни, которые нам строят наши враги. Мы будем их уничтожать везде, даже в Петербурге. Говорю это от имени волшебника Чурова, кооператива “Озеро” и Башара Асада. Враг не пройдет!
Он проснулся от толчка в бок:
– Игорь, ты чего!
Жена в мокрой ночнушке сидела на кровати и с ненавистью смотрела на него:
– Опять напрудил?! Пивасик… Все. Больше не могу. Утром уезжаю к матери.

Бабкин построил дом – три этажа, бильярдная, бассейн, пять спален, библиотека, кабинет и гараж на три машины. Вид портили стоящие вдоль улицы заколоченные избы бывшего совхоза “Краснознаменный” – осталось пять стариков на всю деревню. Бабкин проложил хорошую дорогу, жена с детьми и прислугой жили на даче с весны, а осенью перебирались на Кипр, где у него была вилла.
Он любил деревню. Тут прошло его детство, в версте от МТС, на кладбище покоились его предки. Деньги он сделал в 90-х, когда конкретные пацаны хватали кто сколько мог. Дурное дело нехитрое: кредит, обернуть в доллары, отпущенный на свободу рубль безудержно летел вниз, за копейки скупались предприятия, где люди работали без зарплаты.
Кризис не подорвал его благополучия – деньги лежали в буржуинском банке с солидной репутацией. Бабкин держался скромно, ездил без охраны на видавшем виды “джипе”, жене запретил хвастать, чтобы не привлекать внимание и не вызывать зависть.
В конце декабря он заехал, спросил у сторожа Владимира Андреевича, не приезжал ли кто и, узнав, что ничего особенного не было, открыл замки и вошел. Остановился на пороге залы и с удовольствием осмотрел застывшую в полумраке мебель, большой камин с медвежьей шкурой перед ним, старинные ружья и сабли на стенах и темные переплеты книг за стеклами книжных шкафов. Все солидно, со вкусом. Интерьер создал известный норвежский дизайнер. Только маленькая темная икона Николы-угодника в серебряном окладе и лампадка под ней напоминали о том, что за окном Россия. Бабкин пригласил Владимира Андреевича на рюмку коньяка. Сторож был известный ученый, историк. Сославшись на недомогание, он поблагодарил и отказался. Бабкин прошел в библиотеку, нажал скрытую в стенной панели кнопку, массивный книжный шкаф отъехал в сторону, за ним был экран домашнего кинотеатра. Он сел в кресло, взял со стола дистанционное управление и включил проектор.
Скрытые камеры круглосуточно фиксировали все происходящее в доме. Запись он просматривал с ускорением – на экране мелькали даты: секунды, минуты, часы.
Было видно, что в дом никто не входил. Бабкин зевнул и уже собирался выключить проектор, как вдруг на экране что-то мелькнуло. С открытым ртом он остановил запись, отмотал назад и стал внимательно вглядываться в изображение. Он увидел, как появилась неясная фигура, поднялась по лестнице на второй этаж, через стену прошла в спальню. Фигура была одета как бомж: в старом плаще, штаны заправлены в сапоги. При этом через нее были видны стены и обстановка. Бабкин остановил запись и стал вглядываться.
– Привидение… – прошептал Бабкин – Только этого не хватало…
Этого персонажа он раньше никогда не видел. Привидению было около шестидесяти, видно было, что жизнь его основательно потрепала.
– В доме призраки, – сказал Бабкин и достал пистолет “Макарыч”, переделанный под стрельбу боевыми. Загнал патрон в патронник, потом сообразил, что через призрака пуля улетит в стену, в ореховую панель, и отложил пистолет.
Он вынул сотовый и набрал номер Милюкова.
– Вован! Это я. Подрули в Захарьино, тут нарисовалось дело.
– В чем проблема, Юрчик?
– Короче, привидение. В натуре. На видео какой-то мужик, его типа насквозь видно.
– Вчера бухал?
– Ваще ни капли. Я ж тебе говорю: камеры его засекли. Мужик – с виду бомж. Морда унылая, сто пудов призрак.
Вдруг приятели услышали скрипучий голос:
– Это у тебя морда, а у людей лицо. По вашей милости полстраны бомжи. Жулики вы – что ты, Юрчик, что твой Вовчик.
В трубке раздался визг тормозов, потом грохот и скрежет
– Ты слышал?! – закричал Бабкин. – Вован! Это он! Мужик, ты привидение? Вовчик, ты его слышал?
– Твой Вовчик сейчас лежит под Камазом в своем шестисотом, – сказал скрипучий голос.
– Вовчик!
В трубке тишина. Бабкин встал, перекрестился, подошел к окну.
– Да ты не боись, – произнес голос. – Что это за замок, в натуре, без привидений? Какая песня без баяна… – фальшиво пропел он сиплым голосом. – От качественных привидений даже солнцевская братва не помогает.
– А может мне все померещилось и, ваще, это типа мое подсознание?
– Ты, наоборот, радоваться должен – теперь у тебя свое привидение есть. Так даже прикольней.
– У меня ж дети… Ты их вусмерть напугаешь… В чем, в натуре, твоя работа заключается?
– Много будешь знать – скоро состаришься. В чем заключается… Я всю жизнь счетоводом работал, а когда вы совхоз распатронили, спился. Между прочим, могу помочь с налогами. Мухлюешь ты не по-детски, на тя в налоговой такой наезд готовится… мама не горюй… Дмитриев из следственного комитета завел дело, у него документ есть, куда ты баблосы ложил и сколько. Михайлов из управления по борьбе с экономическими преступлениями говорит, что потянет на восемь лет.
– А ты откуда знаешь?!
– А у меня там знакомая работает. Глаша.
– Кем?
– Кем-кем… Привидением. Она там всю жизнь уборщицей проработала. ВЧК, ОГПУ, НКВД, МГБ, КГБ, ФСБ – они в райцентре в одном здании, вместе с прокуратурой и милицией. Она меня спросила, где я сейчас. “Домишко-то мой, – говорю, – Бабкин Юрка снес, так я пока у него. Он и тетку мою в дом престарелых засунул, а на нашем подворье дворец себе отгрохал. У самого иномарка, у жены иномарка, в прислугах молодая телка, он ее втихую от жены потягивает… Глафира мне сказала, что они на тебя наезд готовят. Интернет подключили, тьфу, Интерпол.. Давно пора. Отвязался ты, Юрка, я тебе по простому, по соседски скажу…
– Что делать-то?
– Беги, Юрка, за границу, спасай задницу! Сколь веревочке ни виться, конец будет. Высоко летаешь – где сядешь. Широко шагаешь – портки порвешь. У гроба карманов нету – на тот свет с собой ничего не возьмешь. Твой дед моего папашу под статью подвел… Ком бед… Если начнется – живым не уйдешь. Будешь потом привидением мыкаться. Места хорошие давно все разобраны – народу-то загубили тьму.
– А дом? Все бросить?! Столько вложено!
– Детдому отдай, они на лето детишек вывозить будут, тебя добрым словом помянут. Беги, Юрка, беги! Это я тебе не как привидение, а как сосед говорю. Я ж тебя еще пацаном помню.
Ударили часы, Бабкин вздрогнул и открыл глаза. “Приснится же такое! – подумал он. – Так и Кондратий может хватить от таких сновидений…”.