Небольшой провинциальный город. Наши дни. Хлебозавод, больница, птицефабрика, шиномонтаж, двухэтажная гостиница “Восток”, железнодорожный вокзал.
На покрытых ржавчиной запасных путях пасутся три козы, у черно-белой шпалы в тупике – ржавый паровоз.
Перед вокзалом стоит такси – видавший виды праворульный “Ниссан”. На переднем сидении, откинув назад голову и прикрыв лицо кепкой, с приоткрытым ртом спит водитель.
От вокзала к центру ведет улица Строителей, вдоль которой стоят темные, деревянные дома, закрытые зеленью. В центре – двухэтажное здание мэрии и городского совета, на первом этаже отдел полиции, почта и банк. Неподалеку павильон – в одном окне выцветшие до синевы рекламные фотографии стрижек, рядом – “Салон сотовой связи”: в окне объявление о покупке и продаже телефонов.
В зале бывшего кинотеатра “Луч” ресторан уровня деревенской столовой. Церковь, когда-то превращенная большевиками в библиотеку, закрыта строительными лесами. По деревянным ребрам купола ползает и стучит молотком рабочий, привязанный за пояс веревкой к кресту.

В огромном чреве быстрокрылого “Боинга”, в середине января нынешнего, 2016 года, я перенесся в древнюю Грецию, на Крит. Оттуда отплыл в Афины и, успев омыть ноги в Эгейском море, вернулся в Торонто несколько потрясенный увиденным.

Приходящие из Европы вести рисовали пошлую картину живущей на деньги трудолюбивых немцев ленивой Греции, которую европейские СМИ теперь обвиняют в плохой охране общеевропейских границ от нашествия беженцев из Сирии и Африки.

Страсти в Европе разгорелись настолько нешуточные, что мне захотелось увидеть все своими глазами и самому сделать выводы. Неожиданно подвернулось предложение отправится в Грецию и я, с некоторыми сомнениями, его принял.