Только музыка вечна

Иммигрантам в Канаде, конечно, непросто, особенно в первые десять лет. Но постепенно всё утрясается, все как-то устраиваются, некоторые даже очень неплохо. И редко кто уезжает обратно, очень редко, потому что там, откуда приехали, в целом, намного хуже – это однозначно. И всё же там врач был врачом, учитель учителем, инженер инженером… А приехав сюда, все становятся таксистами или пекут булки. Потом уже, освоив вторую профессию, устраиваются слесарями, бухгалтерами, электриками, одним словом, выбиваются в люди. 
Не у всех, конечно, получается. Многое зависит от человека и от везения тоже. Одному нашему знакомому не повезло. Он теперь работает сторожем в детском саду. А когда-то был директором мебельной фабрики. Потом, в смутные времена, его сняли с должности, ну, а потом перебрался с семьей в Канаду. Он заметно постарел, голова поседела, а во рту у него золотые зубы, остатки былого благополучия, ни одного белого – сплошной металл. Так дети в садике бегают к нему с орехами и просят, чтобы разгрыз. Он прямо не знает, как от них отвертеться…
В нашем доме работает уборщик, иммигрант из бывшего Союза. То ли грузин, то ли осетин, может чечен, не знаю, а похож и на тех, и на других. И еще на Чарли Чаплина. Маленького роста, щуплый, с большими печальными глазами. И усики под носом. Он обычно подметает в гараже и у дома. А суперинтенданты или, короче, суперы, у нас были русские, супруги из Казахстана, кандидаты биологических наук. И что-то в последнее время я перестала их замечать и, зайдя по какому-то поводу в офис, увидела вместо русской – черную, которая сказала, что теперь она у нас супер. Спустившись в гараж, я встретила Чарли с метлой. До этого мы не общались с ним, не было случая. Я поздоровалась по-русски. Он, встрепенувшись, поднял глаза.
– Вы не знаете, что с теми русскими суперами, – спросила я, – почему их не видно?
– А их сняли, – уныло ответил он, – уже месяца два как будет.
– Что вы говорите? Жаль, они мне нравились, и в доме был порядок. За что же их сняли, не знаете?
– А за что снимают? – вздохнул Чарли Чаплин. – Не поладили с главным менеджером, и тот привел своих, из Южной Африки.
– Так менеджер тоже черный?
– Нет, белый, но жил там какое-то время, – и после паузы добавил. – Всё временно в этом мире, сегодня один у власти, завтра другой…
– Всё временно, – согласилась я, отметив в уме перцепцию власти в образе супера, – и мы все временны, ничего не поделаешь…
– Только музыка вечна! – произнес он вдруг, выпрямившись и вскинув голову. Потом опустил глаза и продолжил мести за мусорной бочкой.
Я так удивилась, что выронила ключи из рук. Совсем не ожидала такое услышать. Вот оно что получается: этот маленький грустный человек с метлой – музыкант! Может играл себе на скрипке, или виолончели где-нибудь на Кавказе, в оркестре… Вот кому крупно не повезло. Вместо скрипки – метла. А что делать? Жить как-то ведь надо…