На концерте заезжего российского барда Татьяна познакомилась с Клавой, недавно приехавшей в Канаду вместе с мужем и двумя взрослыми сыновьями. Они подружились и стали перезваниваться. Оказалось, что у женщин было много общего – обе сидели дома и не работали, мужья той и другой были довольно известными каждый в своей области учеными, обе испытывали трудности с английским языком. Правда, трудности эти были разного рода. Татьяна, прожившая в Канаде семнадцать лет, четырнадцать из которых она проработала в магазине сначала кассиром, а потом – администратором, свободно объяснялась по-английски на бытовые темы, но читать и писать для нее было мукой. А Клава вообще никак не говорила и считала язык “туземцев” “ублюдочной тарабарщиной”.

Женщины буквально повисли одна на другой – сутками разговаривали по телефону и часами пропадали в магазинах, объезжая их на Татьянином новеньком “Сатурне”. Клава машину никогда не водила, и научиться этому занятию желания не выказывала. В общем, у них получился своеобразный симбиоз, или тандем, или, говоря по-русски, междусобойчик.

– Я вижу, вы с Клавой – не разлей вода, – заметил как-то Татьянин муж Миша.
– Это не твоего ума дело! – почему-то с вызовом ответила Татьяна. – Как-нибудь сама разберусь, с кем мне дружить. Клава, между прочим, очень глубокий человек. Оказывается, она потомственная дворянка…
– …В первом поколении, – съязвил Миша.

И тут вдруг началось что-то совершенно невообразимое.

– Да ты ей в подметки не годишься! – закричала Татьяна. – Кто ты вообще такой?! Подумаешь, кандидат крысиных наук! Вот и руби хвосты своим крысам, может, новые вырастут, а в мои дела не лезь!
– Таня! Что с тобой?
– Ничего особенного, просто я вдруг увидела, с кем живу. Ты хоть понимаешь, что без моих денег ты – полный ноль?!!
– О чем ты, Таня? О каких деньгах ты говоришь?
– Я так и знала, что ты все забудешь. Тихий-тихий, а своего не упустишь! А ты вспомни, на чьи деньги ты вытащил меня в эту свою эмиграцию!

До этого супруги практически никогда не ругались и в главных житейских вопросах были единомышленниками. Миша был буквально сражен переменой в жене. Чтобы избежать новых скандалов, старался подольше задерживаться на работе, даже зачастил в бар.

– Может, у ней крыша поехала? – высказал предположение один из случайных собутыльников, с которым Миша поделился своими семейными проблемами. – Своди ее к психиатру.
Идея Мише понравилась. Он позвонил русскому психологу, с которым как-то познакомился на одной межотраслевой научной конференции. Тот сказал, что хочет понаблюдать за Татьяной инкогнито, прикинувшись Мишиным коллегой.
– Судя по вашим описаниям, скорее всего ничего серьезного с психикой вашей жены не произошло, но помочь вам преодолеть семейный кризис мне будет интересно. Давайте придумаем какой-нибудь правдоподобный повод устроить вечеринку. Ну, например, успешное завершение очередного эксперимента. И пусть вам кто-нибудь позвонит на сотовый телефон, чтобы вы оставили нас с ней вдвоем. Ладно?

Так и порешили.

Однажды вечером среди рабочей недели Миша и его коллега Виталий (психолога действительно звали Виталием) приехали домой в радостном возбуждении.

– Таня! Сообрази какую-нибудь закуску, пожалуйста. У нас прорыв! Результаты совершенно сенсационные. Все просто обалдели.

Татьяна молча, хотя и с недовольным лицом, стала накрывать на стол.

– Разрешите, я вам помогу, – предложил Виталий, а спустя пару минут совместных хождений из гостиной на кухню и обратно восхитился: – Вы прямо артистка! По тому, как вы накрываете на стол, чувствуется врожденный вкус.

Тут у Миши зазвонил мобильник, и он удалился в свой кабинет, сыпя в трубку профессиональными терминами. А Виталий тем временем разлил вино по бокалам и предложил тост за хозяйку дома. Выпили без Миши…

– Значит так, – сказал Виталий, когда Миша вышел его проводить до машины. – Ваша жена – человек чрезвычайно социальный и чуткий с высоким уровнем сочувствия к другим людям. Перестав работать, она начала испытывать нехватку общения. Образовавшийся вакуум заполнила эта случайная знакомая Клава – женщина, скорее всего, корыстная и недобрая, но хитрая и вкрадчивая. Она настолько заговорила вашу жену, что та глубоко прониклась Клавиным мировосприятием и ее взаимоотношениями с мужем, даже спроецировала эту чужую модель на себя. И на вас. Вот откуда несвойственные ей абсурдные финансовые упреки. Это калька с Клавиных упреков ее мужу за то, что она внесла в расходы по оформлению их иммиграции свои деньги, вырученные от продажи какого-то бабушкиного кольца.

– Что же делать?
– Она умная, сама во всем разберется. Вы ей только немного помогите. Пусть какая-нибудь знакомая Татьяны между делом ей скажет, что Клава выдумала свое дворянство, а сама не смогла окончить даже ремесленное училище. Между прочим, так и есть. В моей работе чего только не наслушаешься… Татьяна обязательно должна узнать это не от вас, а от женщины.
– Доктор! Почему они такие дуры?

Виталий внимательно посмотрел на Мишу и сказал:

– Не будьте злым. Вы же любите свою жену. Она вовсе не дура. Если хотите знать, мир держится не на мужском хваленом уме, а на женской эмоциональности и чуткости. Именно эти качества обеспечивают выживание нашего биологического вида. Обмениваясь в своих разговорах бесчисленным множеством мельчайших бытовых и даже интимных подробностей, женщины создают сверхчувствительную защитную ткань общества, задолго до наступления реальной опасности пропитывающую коллективный разум ее осознанием. Между прочим, вы сами спровоцировали семейный кризис, потому что мало разговаривали с женой, и она почувствовала себя заброшенной.

– Да с ней невозможно нормально разговаривать! Она совершенно не выносит даже коротких реплик, прерывающих бесконечный поток ее воспоминаний!
– Вот и слушайте, кивайте, поддакивайте и старайтесь не зевать. Раз в неделю можно и потерпеть, ради мира в семье…

Через неделю Миша позвонил Виталию:

– Спасибо, доктор. Вы оказались правы. Вчера жена мне призналась, что подпала под влияние недостойной женщины и зря меня обижала. Говорит, что это было прямо наваждение какое-то.

2006.