Марина и Яков
На этой фотографии мы в троём на Ниагарском водопаде. Наверное, в каждой семье иммигрантов есть такой снимок. Родителям нет и сорока, они выглядят счастливыми, успешными. Даже немного самоуверенными.
Они добились своего. Выбрались из Советского Союза и, пройдя через несколько стран, наконец, обосновались в Канаде. Они скоро получили работу по специальности. И теперь в любой момент могли сесть в свою машину и поехать посмотреть на одно из чудес света.
Mама умерла прошлым летом. С тех пор я часто пересматриваю старые фотографии – начиная со старых альбомов и заканчивая маминым компьютером. Хотя некоторые образы сохранились только в моей голове. Вот нашa квартирa на Сидаркрофте. B большой спальне – мамин рояль. На стенах пробковая изоляция – чтобы не беспокоить соседей. Из спальни родителей доносится скрипичное пиликание малышей – учеников папы. А я обедаю на диване, перед телевизором, в окружении ждущих своей очереди учеников и их родителей.
Родители познакомились в 1960 году на музыкальном конкурсе в Минске. Оба впервые тогда оказались вне дома. Куба – из Вильнюса, говорил дома на идиш. Марина – из Риги, дочь немецкоговорящeй интеллигенции. 
В Торонто им повезло: город был полон классической музыки, работы для музыкантов имелось достаточно, и пиццу им развозить не пришлось. Уже через четыре месяца Куба (для канадцев он стал Яковом) играл в симфоническом оркестре Торонто. Оба выступали на домашних концертах у богатых канадцев.
Словом, все складывалось совсем неплохо. Но в конце 80-х отец заболел. Торопился закончить первую из запланированной серии книг упражнений для скрипки. И в 1990 году умер в возрасте 52 лет. Сегодня этот единственный его учебник все еще выпускается и пользуется успехом у педагогов по всей Северной Америке.
Проблемы со здоровьем не обошли и Марину. Из-за артрита она была вынуждены оставить сцену в 1982 году, когда ей было 43 года. На своем последнем концерте она аккомпанировала своему знаменитому шурину – виолончелисту Давиду Герингасу, лауреату конкурса Чайковского. Он уехал из Союза вскоре после нас, и именно он сфотографировал нас тогда на Ниагаре.
Мама же всю свою энергию и усилия направила на обучение детей. Под руками ее восьмилетних учеников на удивление виртуозно звучал абсолютно взрослый репертуар. Некоторые из них стали известными музыкантами: Андрей Бурашко, Найда Коул, Вадим Серебряный, Соня Чан.
Как ни странно, Марина редко работала со студентами старше 14–15 лет. Как только ее ученики были готовы к самостоятельному полету, выпускала их из гнезда – к следующему педагогу. Она считала, что молодые музыканты должны учиться у разных мастеров. И всегда своим ученикам она внушала главное: не становитесь профессиональными музыкантами, если только вы совершенно точно не можете НЕ стать ими. Многие из ее лучших студентов прислушались к этому совету и выбрали другую судьбу – кардиохирург, исследователь вируса Эбола, канадский дипломат в Афганистане…
Но есть и те, кто все же сделал своей профессией музыку. Сегодня детей по всему Торонто и за его пределами учат по методике Марины. Начиная с 80-х годов она  не только дает уроки детям, но и проводит семинары и лекции по методике обучению игры на фортепияно. Ее курс на музыкальном факультете Торонтского университета становится легендарным. Техника, почерпнутая во время обучения в Рижской консерватории и собственные идеи, выработанные за годы работы, сливаются в уникальную методику, которая распространяется по всему городу.
Но здоровье продолжает подводить. В 90-е Марина борется с раком, а в 2007 году, путешествуя по Италии, падает с лестницы и ломает шейку бедра. С этих пор ее жизнь уже не будет прежней. Артрит снова обостряется, а повреждение нерва при падении сказывается на пищеварительной системе. В последние годы она почти не преподает. Среди ее последних учеников – дети одной учительницы музыки, которая позже скажет мне, что Марина – человек, оказавший на ее жизнь наибольшее влияние.
Почти половину жизни мама прожила в своем любимом, со вкусом обставленном доме, и здесь же она умерла. Но душа ее продолжает жить – не только в воспоминаниях внучки, но и в музыкальной культуре, которую она создала – скромно, почти неохотно, но с твердой уверенностью в том, что люди всегда должны стремиться к совершенству, и что независимо от того, насколько ограничены наши таланты или амбиции, мы всегда должны стараться стать лучше. Каждое достижение – это стимул работать eще усерднее, чтобы взойти к новым, неожиданным для нас высотам.
И что же мне было делать с воспоминаниями о моих родителях? С этой чередой образов, меняющихся у меня в голове? Пришел очевидный ответ – нужно учредить стипендию для поддержки детей, обучающихся игре на фортепиано и струнных инструментах. Но как собрать средства? Вот тут и появилась идея организовать этот грандиозный концерт, на котором выступит мой дядя – Давид Герингас. Некогда простой иммигрант, Давид сегодня является одним из самых известных виолончелистов мира. За свою 50-летнюю карьеру он сделал около сотни записей. Вместе с ним на сцене выступят Вадим Серебряный, профессор Ithaca College, бывший ученик Марины, и Барри Шиффман, скрипач, заместитель декана Торонтской музыкальной консерватории, которой мои родители посвятили большую часть своей трудовой жизни.
Это будет большое семейное торжество, и мы приглашаем всех разделить его с нами. Концерт состоится во вторник, 7 марта, в 19:30, в Trinity St. Paul’s Centre. Более подробная информация о концерте: www.geringas-scholarship.org
Эрик Герингас
Перевод: Людмила Белецкая