Основанная в 1983 году группа «Браво» остается на виду на протяжении вот уже четвертого десятилетия кряду. За эти годы у ее микрофона побывали такие – ныне самостоятельные – звезды, как Жанна Агузарова и Валерий Сюткин, причем, как минимум, одним каноническим альбомом – будь то «Bravo», «Стиляги из Москвы» или «На перекрестках весны» – может похвастаться каждый из составов группы. Отпраздновав 30-летие, «Браво» не сбавляют оборотов: прошлой осенью дискография группы пополнилась 13-м студийным альбомом «Навсегда» (где впервые солирует ее основатель и бессменный идеолог Евгений Хавтан), а в декабре беспримерно живучие и верные себе легенды отечественного рок-н- ролла ВПЕРВЫЕ отыграют в Торонто большой сольный концерт. «Парень без гитары никому не нужен, парень без гитары — грустный паренек», — поется в одной шутливой песенке. Евгений Хавтан признался, что и сам так думал. Поэтому с тех пор, как в юности научился играть на гитаре, так и не выпускал ее из рук — впрочем, как и свой коллектив.

— В 1983 году, когда родилась группа «Браво», появлялось много альтернативных команд, романтические рок-н-ролльные настроения были очень сильны. Что лично вас сподвигло создать свой бэнд?

— В каждом дворе самыми авторитетными людьми были те, кто умел играть на гитаре. Мотоциклы, стрельба из самодельных духовых винтовок и дворовый футбол — все это мне к 13–14 годам уже прилично поднадоело. Поэтому мне захотелось каким-то образом что-то изменить в своей жизни. Лучшим способом было взять в руки гитару и научиться на ней играть. После того, как я выучил заветные аккорды, моя жизнь реально изменилась. Природная застенчивость и все те комплексы, которые есть у каждого подростка в этом возрасте, очень сильно мешают жить. И гитара дала мне возможность избавиться от них, стать таким, какой я есть, и очень сильно изменила меня. Я получил возможность стать «королем» своего двора. Когда я выходил на улицу, вокруг меня собирались парни, которые были старше, и слушали меня. Я родился в московском районе Кузьминки, и это очень непростой район. Вся жизнь, как и во многих других районах, конечно, проходила во дворе: это было то место, где человек воспитывался и формировался.

— И, наверное, вы уже тогда втайне мечтали о стадионах…

— О чем вы говорите? Какие стадионы могли быть тогда, когда вообще никаких перспектив не было. Были «Музыкальный киоск» и «Утренняя почта», где примерно раз в месяц показывали зарубежных артистов югославской эстрады. Вот и все. Поэтому я не строил никаких планов. Мне просто хотелось играть и самовыражаться.

— Вы сами заметили тот переломный момент, когда группа «Браво» из андеграундно-подпольного коллектива превратилась в массово-популярный?

— Да, когда нас арестовали в 84-м году на одном из концертов в ДК «Мосэнерготехпром», мы тут же стали известными во всей нашей необъятной стране. Нас, конечно, слышали и до этого, но скандал дал возможность узнать о нас даже тем, кто не хотел о нас знать. Всем стало интересно, что это за группа, которую «посадили», и что это за девушка, вокруг которой закрутилась целая история. Но массово-популярный период наступил только через два года после этого инцидента. Получилось, что уже в то время сработала сегодняшняя схема шоу-бизнеса.

— И надо напомнить, что слышали не по радио, телевизору или на пластинках фирмы «Мелодия», а на «подпольных» магнитоальбомах, которые в те времена были единственным способом распространения актуальной рок-музыки, а та самая «целая история» «закрутилась» все-таки не в прессе, которая была исключительно партийно-комсомольской, а в самиздате и на сарафанном радио. Играя безобидную веселую музыку даже в непростые времена советской цензуры и милицейских гонений, вы могли предположить, что окажетесь в такой ситуации?

— Нет, конечно. То, что все серьезно, я понял, когда нам всем вручили повестки на Петровку 38, которая стала местом наших встреч со следователями на ближайшие полгода. Мы были опасными не по содержанию, а по своей форме. Мы пели вполне себе безобидные песни с упоминанием правительственной машины «Чайка» и «кошек, которым плевать на разные бумажки», одевались не как все, звучали не как все, чем и вызывали подозрения. Такое было время. Черненко, а потом Андропов были у власти — люди постарше помнят, что это было за время. Вот мы и получили по полной программе, возможно, даже больше, чем те, кто этого тогда заслуживал.

— Когда «получили», не возникло ли порывов устроить «контрреволюцию» и начать играть протестную музыку?

— Нет. Меня всегда настораживает, когда человек бьет себя кулаком в грудь и что-то кричит, — это всегда показное, и никто не знает, что на самом деле у него внутри. У меня никогда не возникало такого желания, даже когда мы сталкивались с трудностями. Протестная музыка — это вообще не мой стиль и не мой путь. И есть группы, которые умеют ее делать гораздо лучше, чем «Браво».

— Никогда не жалели, что расстались с Жанной Агузаровой? Может быть, сейчас, спустя годы, когда все страсти улеглись, вам хотелось бы продолжить работать вместе?

— Это банальный и скучный вопрос для меня. Жанна уже не в группе больше 20 с лишним лет. Жанны с нами уже нет.

— Это часть вашей истории. Многие люди и сейчас связывают успех группы «Браво» с феноменом личности Иванны Андерс, как называла себя в начале ваших славных дел Жанна Хасановна…

— Что значит — жалел я или нет? Произошла определенная ситуация, типичная для многих групп в принципе: люди встречаются — расстаются, и это нужно принимать как данность. Я ни о чем не жалел, потому что мы вместе до ее ухода записали массу замечательных песен, которые стали классикой, — это мечта любого композитора. Они до сих пор звучат на радиостанциях и в многочисленных ТВ-шоу. И именно эти песни составляют ее основной сегодняшний репертуар. Я благодарен судьбе, что она свела меня с Жанной. Наверное, если бы мы не встретились, по отдельности наш путь к музыкальному олимпу был бы намного сложнее.

— За 30 лет группа «Браво» не раз сталкивалась трудностями. Например, некоторые записи довольно холодно воспринимались поклонниками. У вас не опускались руки в такие моменты?

— Все, что ни делается, то к лучшему. Любые сложности всегда укрепляли меня и мою веру в то, что я должен сочинять песни. Нужно гнуть свою линию, только тогда что-то получится. Судьба часто дает тебе пинки. Если ты каждый раз будешь падать и лить слезы, ничего не выйдет. Если ты будешь киснуть, тебя просто раздавят. Нужно обязательно двигаться вперед. И никакие продюсеры или «папики» не помогут тебе, если у тебя нет новых хороших песен. Ты можешь с утра и до вечера быть в «ящике», но без хорошего материала ты не соберешь и десяти человек в придорожном кафе. Именно поэтому группа «Браво» уже 30 лет на сцене, и наши основные поклонники сегодня — это люди 20–30 лет. Наш сегодняшний зритель почти полностью «обновился». Причем, эта публика любит и старые хиты, и песни, записанные совсем недавно. И я не знаю, что они там находят в наш жесткий век цинизма и культа насилия.

— Состав «Браво» не раз менялся. У вас самого никогда не было желания бросить все и заняться сольными проектами, не связанными с группой?

— Нет, никогда. Правда, я начинал писать сольную пластинку. Может быть, когда-нибудь я закончу ее, но сейчас у меня просто нет времени. «Браво» отнимает очень много сил и времени, я занимаюсь всем, что связано с группой, с утра до вечера.

— У многих «Браво» ассоциируется с ретромузыкой. В чем тогда эксперимент и движение вперед?

— Так считают те, кто не знаком с сегодняшним «Браво». Мы не играем ретро уже давно. Оно закончилось, когда ушел Валера Сюткин. Экспериментировать должны химики и физики. Когда песня сочинена мною, она может звучать так или иначе — но ты никогда не знаешь заранее, как это будет. Движение вперед — это новые хорошие песни. Стиль заложен во мне. Мое сердце принадлежит 50–м и 60-м годам. И что бы я ни делал, это будет проходить через призму именно такого ощущения. Но звук группы изменился сильно. В нашей жанровой палитре есть и кантри, и рок, и все что хочешь.

— С годами твое критическое отношение к русскому року изменилось?

— Нет в мире такого слова — «русский рок». Разве «Кино» — это рок? Это высочайшей пробы поп-музыка. Как «Битлз» в российском варианте, как «Смитс», «Нью Ордер». Восьмидесятые годы были сильнейшим временем для рок-групп, и все это автоматически стало называться русским роком. Но итальянские группы, или французские и монгольские, играют не особенный рок, а просто рок. У наших была своя специфика, с самого начала считалось, что текст — это главное. А у меня было противоположное отношение… Сейчас оно поменялось, и я тщательно отношусь к выбору текста и работе с ним.
Но многие группы погубила ставка на текст. А музыки нет, пустота. Рок — это драйв, это грув, это мелодия. Кроме того, рок-н-ролл — радость жизни, ему нужен ритм, чего тогда многие не поняли.

— Вы с Юрием Шевчуком, наверное, находитесь на разных полюсах…

— Как раз сегодня на сборнике слушал в машине и задумался, откуда же я его знаю? А нас познакомил еще в 1985 году Сережа Рыженко у него дома на Новом Арбате. У нас тогда не было группы, я репетировал с Рыженко в его квартире, потому что репетировать было негде. Теща орала ему: «Антисоветчик!». Был ад. Но там я познакомился с Юрой, который приехал из Уфы с гитарой и на маленькой кухоньке пел песни.

Может быть, это неправильный подход, но для меня аксиома: важно, чтобы то, что человек делает и говорит в жизни и то, что он делает на сцене, хотя бы коррелировалось. А у Юры оно просто совпадает, он органичен. Это всегда слышно и видно. Может быть, я не буду слушать его пластинки подряд, потому что это действительно не моя музыка. Но у него есть очень хорошие, сильные песни, которые пробивают навылет. И это честные песни. Это большая редкость, на самом деле…

В наш ненатуральный век, когда все врут, должна быть какая-то константа. Кому-то нужно верить. Поэтому есть такие музыканты (да и не музыканты тоже) — как опора, с которыми встречаешься на десять минут, а человек говорит в сто раз умнее, чем все политики вокруг нас. Может быть, и нет между нами ничего общего, но эта встреча оставляет надежду, что этот мир завтра не рухнет.

… Пока есть такие люди.

– Кто сегодня целевая аудитория «Браво»?

– У нас нет целевой аудитории, она может быть только у тех, кто исследует маркетинг, продает шампуни. Это нелепое словосочетание по отношению к музыке. Целевая аудитория – те, кого цепляет то, что делает группа «Браво». Сегодня это молодежь, очень разная, это очень приятные и светлые лица. Те, кто бывал на наших концертах, знают, как они выглядят.

1 декабря 2016, 20:00 (дверь открывается 19:00, 19+)
The Opera House, 735 Queen St E, Toronto
Билеты в русских магазинах, RussianTix.com
Инфо: 416-726-6692, ShowOneProductions.ca