Сегодня удачный вечер. Приятно после напряженного дня в офисе оказаться в уютной квартире Димы Жуковского и Юли Рубиной, в центре Торонто. Пьем чай с пирогом с «почти вишневым», по словам Юли, вареньем. Классика. Да еще их любимец Рис, белый пушистый кoт неизвестной породы, все время пытается подключиться к разговору (и к пирогу тоже!), запрыгивает на стол, упрямо требуя слова и внимания. Неудивительно – полное имя этого красавца – Аристотель.
– Он тоже приехал с нами из Москвы, – говорит Юля, – Подобрали его как-то на улице…

Они переехали в Торонто совсем недавно, несколько лет назад. Перед выездом Дима преподавал в Государственном Институте Кинематографии, и по приезде в Канаду продолжил заниматься любимым делом. Практически сразу они вместе с Юлей создали Theatrus, и в сотрудничестве с Toronto Laboratory Theatre (художественный рук. Арт Бабаянц) осуществили свой первый проект под названием “The Musician… En Etude” (идея и режиссура А. Бабаянца), по новелле Владимира Короленко “Слепой Музыкант”.

Дима рассказывает о своем новом детище – спектакле “Вишневый Сад”, совместном проекте двух театральных компаний – The Chekhov Collective и Theatrus, в котором Дима выступает в качестве режиссера, а Юля – как продюсер. Премьера состоится в пятницу 29 января, спектакль будет идти в течение трех следующих недель.

– За большое дело взялись, ребята, не страшно? И почему именно “Вишневый Сад”, а не какая-то другая из гениальных пьес драматурга?

– Страшно? Нет, но очень интересно. Мне просто очень повезло – “Вишневый Сад” мне предложила поставить Рина Полли (Rena Polley), продюсер спектакля, исполнительница роли Раневской и основатель The Chekhov Collective. Впрочем, если бы я мог выбирать пьесу, я бы выбрал именно “Вишневый Сад”. А для Рины – это совершенно логичный выбор, так как в 2014 году они поставили “Чайку”, потом мы вместе работали над спектаклем “I Take Your Hand in Mine” по письмам Чехова и его жены Ольги Книппер, о котором ваш журнал уже писал – большое вам спасибо! И вот теперь вместе делаем “Вишневый Сад”. Это одна из ведущих пьес мирового репертуара, из русскоязычных классиков никакое другое произведение так часто не ставилось ни в России, ни в мире. Именно сейчас открылось какое-то другое дыхание для “Вишневего Сада”. Буквально за последние три-четыре года расцвело много “вишневых садов” в России – такое ощущение, что пьеса резонирует со временем.

– Премьера 29 января. А сколько спектаклей вы планируете сыграть?
– Конечно, 29 анваря 2016 гoдa магический день сам по себе – день рождения Чехова и 112-aя годовшина первой постановки пьесы (1904), но в самом количестве спектаклей никакой магии нет – не ищи! – смеется Юля.
– Сыграем 19 спектаклей, – продолжает Дима. – Театр мы арендуем на три недели. Тут включаются такие прозаические аспекты, как аренда театрального пространства, которое не дешево. Репетируем мы не в театре; потом у нас будет пару дней, чтоб присмотреться, приспособиться к сцене. Также мы ориентируемся на количество зрителей, которые придут к нам. Надеемся, что зал будет заполнен. Пользуюсь случаем и приглашаю всех, кто уже знаком с нашими работами, и кто наших спектаклей еще не видел.

– Так что же все-таки написал Чехов – комедию или драму – в вашей интерпретации?
– “Вишневый Сад” – очень многослойная и открытая для интерпретации пьеса. Здесь можно увидеть и социальный конфликт, и борьбу поколений, противостояние между прошлым и будущим, старым укладом и новой жизнью, мечтами и реальностью. В нашем спектакле будет свой лейтмотив, мы будем размышлять о том, что с нами проделывает время, о неуловимой границе между реальностью и иллюзией, о той таинственной области нашей жизни, которая как бы мерцает, постоянно колеблется между трагедией и комедией.
– Чехов написал трагикомедию, – продолжает Юля. – Местами текст приближается даже к фарсу. Будет и смешно, и грустно, как всегда у Чехова.

– Так что, можно приходить на премьеру без платочков?
– Лучше приходить хорошо экипированным. Все может пригодиться. От смеха тоже плачут.

– Как идет подготовка к спектаклю?
– Спектакль каждый раз придумывается с нуля. Нужно всегда заново прочесть пьесу в поиске своего индивидуального понимания, которое может быть разделено актерами и которое будет донесено до аудитории здесь и сейчас. Мы работаем над сценографией, придумываем декорации, идет работа с художником по костюмам, со звукорежиссером. Нужно понять, куда мы движемся. В этом задача режиссера – начертить эту карту и представить, что это будет за спектакль.

– А какой ты режиссер? Строгий? Стараешься ли ты втиснуть актеров в какое-то свое видение или даешь им свободу действия?
– Спектакль – это коллективная работа. Примерно так же, как происходит интерпретация классического музыкального произведения, когда в зале сидят около сорока музыкантов и каждый из ниx чувствует произведение по-своему, но в результате все их чувства должны слиться в единую гармонию. Вот поиском этой гармонии мы как раз и заняты. Актеры – это собственно и есть театр. Каким бы режиссерским ни был спектакль, в конечном счете, это актеры выходят на сцену, и это они проживают спектакль вместе со зрителями каждый вечер. От того, какие актеры выбраны на те или другие роли, зависит сам характер спектакля. Это напрямую связано с трактовкой. Также важно создание актерского ансамбля. Ведь здесь, в Канаде, практически не существует профессиональных театров с постоянной труппой, как к этому провыкли в России. Актеры должны заговорить на одном языке. Именно этому были посвящены встречи, которые мы проводили осенью. На одной из таких встреч к нам приходил наш хороший друг, историк, который тоже живет в Торонто и преподает в различных канадских и американских университетах, Леонид Трофимов. Он провел с нами часа два, рассказывая о тех далеких временах. Все это составляет погружение в пьесу, в эпоху. Но, в конечном итоге, весь этот материал будет переработан и превратится во что-то новое и неожиданное даже для нас самих. Мы не историки, не музейщики, мы не занимаемся исторической реконструкцией, a создаем спектакль. Мы готовы сами вместе со зрителями удивиться тому, что у нас получится в финале.

– Так что, нам готовиться к большим сюрпризам?
– Еще одна музыкальная аналогия — джаз. Есть неизменные элементы: музыкальная тема, набор инструментов, состав музыкантов, но потом начинается импровизация, и эта тема, в нашем случае пьеса, может повернуться совершенно неожиданной гранью. В этом в значительной степени и заключается радость творческого процесса – в моменте открытия.

– А если спектакль не принят – означает ли это, что публика плохая или плохой спектакль?
– Через пьесу мы размышляем о себе, о людях, о человеческих сюжетах. Театр – это инструмент размышления. И когда найдена наиболее адекватная с нашей точки зрения художественная форма – спектакль готов. Тогда к этому процессу размышления подключается зритель. Сюрпризы бывают не только в процессе репетиций, но и в процессе исполнения. Тематика “Вишневого Сада” вечна. Надеемся, что наш зритель сегодня, в современной Канаде, откликнется на то, что увидит на сцене. Мы ищем прочтение, адекватное сегодняшнему дню, адекватное тому, что это играется здесь, в Торонто. Если бы я ставил спектакль в Москве – это был бы совершенно другой спекталь! Спектакль – это не только то, что происходит на сцене, это и то, что видит публика, и как она это видит. Это просто невозможно изъять. Без этого театра не существует. Спектакль существует только здесь и сейчас, и каждый раз по-новому.

– В чем особенность постановки?
– У нас собралась очень интересная профессиональная команда. Например, наш звукорежиссер Роб Бертолла (Rob Bertolla) – обладатель приемии EMMY. Если говорить об актерах, то в основном, это канадцы, есть британцы, но есть и заметное присутствие наших соотечественников. Об этом важно упомянуть, так как все же речь идет о Чехове. Не только режиссер, но и художник-постановщик Дмитрий Хильченко, художник по костюмам Катерина Марьевич, хореограф Екатерина Корниенкова, исполнитель роли Яши Юрий Ружьев, в разное время приехали в Канаду из разных концов бывшего Союза. И Чехов для всех нас – неотьемлемая часть нашей культуры. В итоге получается, что спектакль будет на английском языке, с канадскими актерами, для канадской аудитории, но в нем, несомненно, прозвучит отчетливая русская нота.

– В вашем предыдущем спектакле работали прекрасные актеры. Вы уже упомянули Рину, которая играла Ольгу Книппер и теперь будет играть Раневскую. А актер, который играл Чехова, будет задействован в “Вишневом Саду”?
– Да! Ричард (Richard Sheridan Willis) будет играть Гаева. Это потрясающий британский актер с богатым опытом шекспировских пьес. A исполнять он будет роль, которую в первой постановке “Вишневого Сада” играл Станиславский. Я уверен, Ричард будет замечательным Гaевым; он очень тонкий актер с огромным эмоциональным диапазоном. Состав большой, все актеры очень интересные и разные. Например, исполнительница роли Ани, Thalia Kane — совсем юная актриса, которая успела поучаствовать во многих театральных проектах Торонто, а у актера, который играет 87-летнего Фирса (John Gilbert), за плечами жизненный и актерский опыт, вполне соответствующий его персонажу.

– Вы будете играть спектакль на Canadian Stage – это, можно сказать, главная театральная сцена Торонто и, возможно, Канады. Волнуетесь?
– Совсем нет. Мы действительно будем играть спектакль на одной из площадок Canadian Stage – в Berkeley Street Theatre – это очень хорошее место, очень уютное и камерное .

– Hа каком этапе подготовки вы сейчас находитесь?
– Есть известная киношная максима – фильм готов, осталось только снять! В моей голове спектакль уже почти готов. Но эта готовность подразумевает очень много свободного пространства для актеров и их творческого вклада. Я сейчас с огромным интересом наблюдаю за тем, как мои изначальные видения трансформируются под их воздействием и отливаются в окончательную форму.

– Больших споров или, не дай Бог, рукоприкладства, не будет?
– У нас просто нет для этогo времени, – улыбается Дима.

– Ну, удачного вам ветра в пути! С нетерпением будем ждать премьеры.
– Бедный Рис, – волнуется Юля об Аристотеле, которого временно выселили за границу комфорта – в другую комнату, о чем он громко выражает свое мнение.
– Он тоже любит Чехова, – улыбается Дима. – Во всяком случае, вся моя домашняя работа над материалом происходит при его участии.

– Везет этому коту!
– Да, он все время рядом. Либо сидит у меня на коленях, либо норовит улечься на клавиатуру, когда я работаю за компьютером, в общем, помогает, как умеет. Ему ведь тоже интересно! А как интересно мне! На сегодняшний день больше всего о спектакле знает Аристотель.

Я смотрю на большую школьную тетрадь, все исписанную Диминым мелковатым почерком с набросками идей о будущем спектакле, в которую мне запретили подглядывать… В центре пьесы Чехова вопрос о человеке – о месте его в бытии, о его предназначении в мире. Важно увидеть и осмыслить, что опошляет жизнь, уводит человека от выполнения своего предназначения. А.П. Чехов постоянно рассуждал о сущности человека. В одной из своих статей М. Горький, давая точную характеристику чеховским героям, пишет: “Проходит перед глазами бесчисленная вереница рабов и рабынь своей любви, своей глупости и лени, своей жадности к благам земли; идут рабы темного страха перед жизнью, идут в смутной тревоге и наполняют жизнь бессвязными речами о будущем, чувствуя, что в настоящем – нет им места…” Что может быть актуальнее в наши дни, чем эта тема?

Что нас ждет, узнаем в пятницу 29 января и на последующих спектаклях. Приходите все – это будет настоящий сюрприз и истинное наслaждение для любителей Чехова и театра в целом.

Дополнительную информацию о предстоящих спектаклях вы можете узнать, посетив www.TheChekhovCollective.com и www.Theatrus.org

Mapинa Лepoн