Проживи я заграницей еще хоть 20, хоть 50 лет, все равно неистребимые черты советского человека – «совка» – у меня останутся.
Любое проявление любезности, чуть повышенного внимания, немного неформальности вызывают у меня приступ неконтролируемой благодарности. Простой пример. Заехали с внуком в большой хозяйственный магазин и купили 30-килограммовый мешок песка для детской песочницы. Покупка грошовая, и в кассу стоит несколько человек. Для Канады – уже большая очередь. Продавщица тут же предложила позвать рабочего, чтобы помочь погрузить мешок в машину. Я сделала слабую попытку отказаться – ждать его времени жалко. «Что Вы, что Вы, у Вас еще и ребенок!». Быстро прибежал мальчик, быстро погрузил в багажник, предложил и ребенка погрузить, но я отказалась. Такая же картина была на парковке около IKEA с той разницей, что мальчик в форменной куртке сам подошел помочь. Могут помочь и совершенно посторонние люди. Здесь это обычная ситуация, а я никак не могу привыкнуть.

Эту историю я знаю, что называется из первых уст. Произошла она в уже таком далеком 2001 году в том Лондоне, который ЛОНДОН. Не секрет, что многие наши соотечественники, разъехавшиеся в поисках лучшей доли по миру, предпочитают держаться вместе. Здесь срабатывает и тоска по дому, и слабое знание языка, и непонимание окружающей жизни, но в большей степени, вероятно, желание оказаться среди своих, хоть на пару минут вырваться из чуждого окружения. В Лондоне, как, впрочем, и в Торонто, центрами такого неформального общения были церковь, куда сходились по воскресеньям, и «русские» магазины, куда приходили, когда получалось, не только за продуктами, но и «на людей посмотреть, себя показать», почитать или повесить объявления, да и просто поболтать. Именно в таком магазине с душещипательным названием «Слеза комсомолки» я и познакомилась с Ларисой, героиней этой истории. Приехала она в Англию из белорусского Бобруйска подзаработать двоим своим детям на образование. Муж, как это часто у нас бывает, остался дома, потому что… Ну, вы сами понимаете почему. Так вот, муж там, в Бобруйске, варит детям супы (с помощью тещи, конечно), а Лариса по поддельным документам пашет в Лондоне на фабрике, по выходным убирает квартиры, шлет домой деньги и, по телефону, утешает сетующего на тяжкую жизнь мужа.