В минувшие четверг и пятницу, когда в Монреале и Квебеке хоронили жертв теракта в мечети, журналисты вещательной корпорации СВС встречались с неким Максимом Физе (Maxime Fiset) – 28-летним жителем провинции, который в свое время был ярым неонацистом.
Мизе вырос в пригороде Квебек-сити и страстно верил в превосходство белой расы, которое считал возможным доказывать силой. Он даже основал крайне-правое движение, пропагандировавшее нацистские идеи. За разжигание розни он был признан виновным в суде.
В опубликованном на сайте СВС.са статье не говорится о том, какое он понес наказание, но со временем, как сообщается, молодой человек отошел от нацистских идей. В своем радио-интервью продюсеру программы Sunday Edition Дэвиду Гутнику Максим Физе излагает свою точку зрения на произошедшую в Квебек-сити трагедию.
Живет молодой человек в предместье Лимуалу, где снимает квартиру со своей подругой и их четырехлетней дочерью.
В разговоре с журналистом он объясняет, каким образом мог себя оправдывать Александр Биссонетт, обвиненный в расстреле молящихся в мечети.
Физе: Хочу показать вам несколько книг, которые повергнут вас в шок. “Справочник о самодельных боеприпасах”, “Взрывчатые вещества и снос домов”, “Мины-ловушки”, “Подготовка и практика снайпера”, “Ведение партизанской войны и спецопераций”. Все их я прочел, когда мне был 21 год. найти их нетрудно.

Давид Гутник: И что вы делали со всем этим?
Физе: Что? Я планировал провести теракт, конечно. Что еще можно делать с этими книжками?
Я был дико беден. Я жил на улице сразу за психбольницей. Я был одинок, оторван от всех. У меня была депрессия, и я, бывало, просто хотел покончить с собой. И, конечно, мной овладевали разные радикальные идеи, поэтому единственным путем ухода из жизни я считал террористическое нападение.

Гутник: Когда вы вообще занялись политикой?
Физе: Я был в девятом классе. Мне было 14. У нас был учитель. Прекрасный учитель. Он знал о французском языке все-все, он был просто каким-то французским богом. И он преподавал таким образом, как-будто познавая что-то ты можешь получать дикое удовольствие. И он открыто выражал свои националистические взгляды и жуткий сепаратизм.
В четвертом классе (высшей школы, это – 10-й класс в Онтарио) у меня наступил такой период депрессии. Я задавал себе кучу вопросов, искал на них ответы, а в следующем году нам стали читать лекции по истории ХХ века.
Понятно, что говоря о ХХ веке, нельзя не обращаться к нацистской Германии. У меня был такой проект – изучить политическую платформу НСДАП. Ну, поскольку к этому времени я уже был националистом, я подумал – а почему бы не использовать их мысли в нашем проекте, проекте объявления независимости (Квебека)?

Гутник: Вы были увлечены Гитлером?
Физе: Я на самом деле мало понимал, что все это значит. Я знал, что он убил кучу людей, что он несет основную ответственность за Вторую мировую. Но, знаете ли, в Интернете легко найти объяснения, что это, мол был не такой уж плохой парень.
23 июня закончились школьные занятия, и я устроился на ночную работу. В одну из первых смен, может, через неделю, я встретил скинхедов. Я был напуган, но он оказались очень милы, показали мне этот сайт, где собирались все белые националисты – типа Stormfront. Я, в общем, еще ребенок, купился на эти объяснения.
Те, кого я знаю, как крайне правых, они по сию пору здесь, и они настроены очень антисемитски. Сами не признаются, но это так. Вообще же я узнаю еврея, как только встречусь с одним из них, потому что я несколько лет учился ненавидеть евреев. Просто так, ни за что.

Гутник: Вы встречались с кем-то из евреев?
Физе: Нет. В детстве я вообще не встречался с еврееями. Никогда. Но, когда стал нео-наци, мне рассказали о еврейском заговоре. Естественно, я стал ненавидеть евреев, правда, сейчас мне не стоит этим гордиться.
Я основал движение Federation de Quebecois de souche (можно перевести это примерно как “Федерация квебекских корней” – FQS). Оно и сейчас существует. Это – “шифрующаяся” нацистская группа, и ее участники – неонацисты, пропагандирующие насилие. Они, правда, хитрят и прячут свои основные взгляды, чтобы легализоваться.

Гутник: И что, они сейчас здесь, в Квебек-сити? Организация “чистых квебекуа”?
Физе: Да, это так.

Гутник: А для Вас, что это сегодня?
Физе: Это, естественно, белые, христианского происхождения, так что никаких евреев, никаких мусульман и, конечно, никаких коренных канадцев. Я думал, что они – хозяева Квебека.
Сумасшествие, но не то, за что отправляют в психлечебницу, не те, кому нужна настоящая помощь. Я был сумасшедшим, потому что верил в сумасшедшие идеи. Я был нео-нацистом. И я чуть не совершил теракт. У меня были планы устроить взрыв – по тому, как это говорилось в моих книгах.
У меня был взрыватель, но не было капсюлей. Я изобрел свое собственное взрывное устройство. И тут я сообразил, что то, что я делаю, уже не какая-то фантазия. Это реальный план.

Гутник: И против кого был направлен этот план?
Физе: Не знаю. Против врагов нации. Любой считается врагом нации, когда ты одинок и отчужден. Те, кто пишет новости. Мусульмане и меньшинства. Политики. Каждый из них мог стать моей целью. Любая группа, любая мечеть, парламент, пресс-конференция могла стать этой целью.

Гутник: И почему же ничего не случилось?
Физе: Выключатель. Сработал моральный, ментальный выключатль. Знаете, почему в армии людей годами готовят прежде, чем послать их в бой? Потому что у большинства людей есть тормоза в мозгу, которые срабатывают до того, как ты кого-то убьешь. Как предохранители на вашем электрощите: когда происходит перегрузка, вдруг щелкает, и энергия отключается. То же самое. Я не хотел убивать людей. И вот я себе и сказал: “ОК, хорош. Я выключаюсь. Я должен отступить на шаг и постараться заняться чем-то другим.
У меня была работа в продуктовом магазине, и она мне нравилась. Я получал удовольствие. Я встречался там с людьми, которые не были квебекуа. И я жил там в мире с собой. Несмотря на то, что я что-то такое задумывал плохое, у меня все же было место в этом мире, правда? Не все еще было закончено? А вдруг, мне не надо еще умирать, убивая при этом людей? Может, у меня еще может быть какая-то жизнь?
Когда работаешь, у тебя нет особо времени размышлять, задаваться темными мыслями. У тебя есть дело. Ты занят. И я отступил. Нет, я еще активно участвовал во всем этом, но оно уже не было смыслом моей жизни. Потому что я был занят. Пару лет, до 2011, я работал.
Я стал встречаться со своей девушкой. Когда ты влюбляешься, то не можешь быть зол на весь мир. А в 2012 она забеременела.
Помните “кленовую весну”, когда студенты в Квебеке выступали против оплаты за обучение? И я был за это.
Но мои товарищи в нацистской группе, ультра-националисты были против студентов. Некоторые из них вообще считали себя на службе и рады были бы стрелять в студентов. Тут я подумал: эй, как ты можешь стоять за правое дело и выступать против образования?

Гутник: Так что, вы почувствовали себя неудобно с ними?
Физе: Для меня в этом не было больше смысла. Раньше я думал, что мы правы. Но ведь учеба в университете – это здорово, а мои сотоварищи так не считали. Это заставило меня подумать о том, что они просто глупы. Поскольку себя я глупцом не считал, что зачем бы я оставался с ними?
Я спрашивал себя, хочу ли я, чтобы моя собственная дочь выросла в мире, кишащем неонацистами, правящими всеми и всем? Нет, конечно нет.
Я сознательно поменял свою точку зрения, мои взгляды, которые были основаны на “эксклюзивности”, исключительности и отчуждении на гуманистические.

Гутник: Сознательное решение пересмотра всей системы ценностей?
Физе: Да. То, что я называю “деконструкцией”.

Гутник: Самостоятельно?
Физе: Каждый должен делать это сам. Если вы не пересматриваете свои убеждения, не подвергаете их осмыслению, откуда вам знать, что они правильные? Надо пройти путем пересмотра всего, что вы считали священным, чтобы узнать, насколько это священно для вас. Я понял, что был неправ. Я как бы закрыл за собой дверь. Этот националист Максим, неонацист, чуть было не совершивший теракт – это больше был не я.

Гутник: Но ваше бывшее движение, он о растет здесь в Квебеке?
Физе: Не знаю, растет ли оно. Они становятся более активными, они здесь были всегда, но теперь ведут себя более открыто. До прошлого воскресенья они вообще считали себя вправе выражать свои исламофобские идеи. Когда я был ребенком, да и позже – ты не мог сказать такого, чтобы тебя не наказали. Никто не хотел даже слушать об этом. Но я сам принял участие в том, чтобы ненавистнические речи стали более легитимными. И это, в частности, происходит из-за социальных медиа.
Радикализироваться сложновато без прямого контекста. Вдруг и на пустом месте ничего не происходит. А вот когда ты слышишь исламофобские высказывания везде – в соцсетях, на работе, в школе – это как бы становится нормой. Нормализованный расизм. Эти ненавистники дают террористам основание стать бандитами.
Радикализация – это не то, чтобы сойти с ума. Это – убеждение в том, что ты полностью прав, а люди должны умереть за твои убеждения. И это – настоящий терроризм: испоьзуй насилие или угрозы против всех, чтобы достичь своих идеологических целей.

Гутник: И теперь Вы работаете, чтобы остановить детей, не дать им стасть таким, как были Вы сами?
Физе: Да. Я думал, что у нас больше времени. Я предупреждал всех, может быть, с ноября прошлого года. 1 ноября в Квебеке проходила конференция по поводу радикализации. Я участвовал в ней. Я впервые тогда появился в прессе, но и до меня были люди, которые предупреждали общество много лет, что произойдет что-то серьезное.
Я не первый говорю об этом и я думал, что у нас есть чуть больше времени до того, как произойдут страшные вещи. Может, год или два, чтобы рассказать о радикализации, как распознатьее, как предупредить, чтобы помочь молодежи.
Я работаю в Центре предупреждения радикализации в Монреале. Сегодня мы работаем с учителями. Профилактика, предупреждение – это главное для людей, которые страдают и ищут ответа на свои вопросы. Мы должны найти мотивацию для того, чтобы люди становились убежденными радикалистами, как те, что сбиваются в уличные банды, торгуют наркотиками. Общество несет ответственность за то, чтобы предотвратить эти явления.

Гутник: Вы считаете, что Квебек отличается от других провинций?
Физе: Не обязательно. Но одно отличие есть. У нас есть весьма националистическая провинциальная партия, их проект хартии ценностей. Это плохой проект. Он не объединяет, а разъединяет людей. Он исключает людей из общества и делает их подверженными постороннему влиянию.
Но знаете ли, крайне-правые парни есть везде в мире. В любой западной стране есть такие группы. Есть неонацисты, скинхеды, есть исламофобские сайты.
Так что, не только в Квебеке, но в Квебеке это большая проблема.

Гутник: Это говорит франко-канадец и националист.
Физе: Я был националистом. Больше – нет. Никоим образом. В Квебеке национализм должен пересмотреть сам себя на идеологическом уровне, задать вопросы. Чего мы хотим, как народ, как нация? Допустим, Квебек отделился. ОК. Но мы должны обсудить, как это повлияет на жизнь людей, особенно – на уязвимую часть народа, на меньшинства, мусульман, например. Они тоже квебекуа.
Все помнят слова (премьера Жака Паризо после референдума об отделении 1995) “деньги и этнические голоса”. Я лично воспринимал это, как удар поддых, как-будто какие-то богачи пустили деньги, чтобы разрушить квебекскую культуру. Я в это верил.

Гутник: Что означает трагедия в мечети для Квебека?
Физе: Она ранила большинство людей, и я думаю, что это – причина для нас в Квебеке, да и во всей Канаде, задуматься и начать говорить.

Гутник: Разговоры изменять убеждения и идеи?
Физе: Они уже начали их менять. На “Фейбуке” 6000 пользователей из Квебека, те, кто громко выступал против исламизации, уже заявили о том, что закрывают свою страницу. Потому что чувствуют и свою ответственность за то, что случилось. Люди разговаривают, ведут диалог и это может изменить наш мир к лучшему.
Перевел Владимир Каневский специально для RussianWeek.ca
Oригинал статьи – на сайте http://www.cbc.ca/radio/thesundayedition/islamophobia-david-gutnick-meets-a-former-neo-nazi-democracy-in-peril-1.3966549/former-quebec-neo-nazi-speaks-out-about-how-he-learned-to-hate-minorities-1.3966671

Интервью можно полностью прослушать на сайте http://www.cbc.ca/radio/thesundayedition/david-gutnick-has-tea-with-a-former-neo-nazi-1.3966791?autoplay=true